Руки спецслужб порой тянулись и в российскую провинцию. «Зная о непростом положении ФСК, иностранные разведки, к примеру, стали работать на территории Владимирской области почти в открытую. Скажем, появились опросники, различные анкеты с приглашениями на стажировку за рубеж, призывами к совместной работе на конверсионных предприятиях. При этом многие ответы, которые с удовольствием дают специалисты, руководители, ученые, относятся к разряду секретных». [174]

6.8.5. «Численность ряда резидентур в Москве имеет тенденцию к увеличению, отмечается в аналитическом документе ФСК. Это позволяет им активно использовать для проведения разведдеятельности легальные возможности с масштабным охватом практически всей территории России. Интенсивно разрабатываются новые варианты: только в системе крупных экономических ведомств около 10 установленных иностранных разведчиков и почти 90 специалистов и советников, чья принадлежность к зарубежным спецорганам не вызывает сомнений». [175]

«Западные эксперты, специалисты и консультанты проникли во все поры промышленности, сельского хозяйства, финансов — во все сферы и политики. Перед ними открываются все двери и все сейфы. Они изучают нашу жизнь и дают советы, как нам быть дальше. Но они жизни нашей не знают, и она им неинтересна, у этих дельцов ведь свои цели и задачи: они ведут борьбу за сферы влияния в богатейших районах страны, превращая их в свои сырьевые придатки». [176]

«Более сотни инофирм и организаций используются спецслужбами в качестве прикрытия, в том числе в банковской сфере. Эти возможности позволяют проводить активное влияние на национальном и региональном уровнях для достижения конкретных политических и экономических целей». [177]

Расширение агентурной деятельности иностранных спецслужб против нашей страны базировалось не только на ослабление государственной системы в стране, но и на резком изменении социальных установок в обществе.

«Складывается впечатление, — рассказывал в конце 1993 года генерал-майор В.В. Каширских, — что некоторые должностные лица воспринимают изменения в мире как эру всеобщего братства. Иностранец для них — будь то коммерсант, дипломат или разведчик — недевальвированный источник дохода, за пару десяток зелененьких или возможность поехать за границу ему можно выложить все, что угодно. Любая фирма на Западе, да и у нас тоже, начинает свою деятельность с создания службы безопасности и разработки мер по сохранению коммерческой тайны. А вот в государственных структурах это, похоже, мало кого теперь волнует, и создается ощущение, что все идет на продажу.

Оказывается иностранцев можно посвящать в планы руководства страной, в новые научные разработки, имеющие стратегическое значение, а также получать от них советы по реформированию органов безопасности, чтобы они никому не мешали…». [178]

6.8.5.1. Между тем актуальность защиты собственных секретов не стала меньше. Наоборот выход на новые варианты международной торговли ставит задачи защиты секретов не только как государственного достояния, но и как коммерческой ценности.

Главный конструктор Центрального конструкторского бюро (ЦКБ) по судам на подводных крыльях В. Соколов сказал: «Отделившиеся от ЦКБ малые самостоятельные структуры пытаются торговать тем, что, уйдя из конструкторского бюро, наши бывшие сотрудники унесли с собой». «Проблема, однако, гораздо шире, — написали в газете «Известия» по этому поводу. — В том или ином… варианте ей суждено повториться, покуда продолжается так называемая конверсия, обвально рушится ВПК, распадаются некогда мощные, все умеющие творческие и производственные коллективы. Как делить опыт и знания, накопленные тысячами, кому принадлежат патенты, ноу-хау, коммерческие тайны, интеллектуальная собственность, наконец? По каким пока еще не существующим законом, выделяясь из старой структуры, уносить с собой наработанное, в том числе и тобой? Кому и как его защищать от конкурентов в своем отечестве, за рубежом, он иностранных разведок…?». [179]

«ВПК России (а ранее СССР) на Западе всегда считали серьезным конкурентом своих компаний. Поэтому именно на нем были сфокусированы интересы не только иностранных производителей, но и зарубежных спецслужб. Вроде бы пришел конец «холодной войны», но давно объявленная стратегия так называемого «гарантированного технологического отставания» России и других стран СНГ по-прежнему не сходит на Западе с повестки дня». [180]

«Предприятия ВПК были и остаются сильными конкурентами многих западных фирм и компаний. Они представляют большой интерес не только для производителей, но и спецслужб. Не случайно их представители под видом атташе, советников, различных аналитических центров слетаются на ежегодные выставки военной техники, проводимые в Нижнем Новгороде и Владимире. Однако местные чиновники, стремясь прочнее установить деловые отношения с иностранными партнерами, порой напрочь теряют голову. Так, под видом содействия экономическим реформам власти разрешили заморским гостям взять пробы грунта и воды в 35 точках области. На языке контрразведчиков это называется так: получили разведданные нелегальным путем. Не успели проводить дорогих визитеров под звон бокалов, как во Владимир нагрянула группа консультантов из Германии. Выяснилось, что они интересуются объектами связи. Для убедительности была предъявлена виза большого начальника: «Сведения выдать». Тут возмутились специалисты из АО «Электросвязь». Данные, интересующие немцев, оказались секретными. Пришлось дать просителям, как говориться, от ворот поворот. Представитель германской делегации не обиделся.

— Я понимал, что вы не предоставите нам такие сведения, — сказал он вежливо. — Но был удивлен тем, что нас пригласила областная администрация и дала разрешение на это». [181]

Порой спецслужбам иностранных государств помогала обычная российская расхлябанность, которая расцвела пышным цветом в начале 90-х годов.

2 сентября 1994 года газета «Комсомольская правда» похвасталась находкой на парапете в центре Ленинского проспекта Москвы тетради, в которую полковник Сюсюткин вносил сведения секретного характера. Газета резюмировала: «При товарище Сталине владелец «Рабочей тетради», очевидно, уже следовал бы эшелоном «Москва-Владивосток» куда-нибудь в сторону Колымы. При товарище Брежневе полковник Сюсюткин, вероятно, был бы разжалован в рядовые, уволен в запас и радовался тому, что смог устроиться сторожем в бане с окладом 70 рублей. При товарище Горбачеве в печати развернули бы широкую дискуссию на тему «Стоит ли наказывать оступившегося полковника?» Ныне же… Ныне остается только удивляться, что в российской армии еще остались какие-то секреты».