Этот же способ применяли и потом. «…После создания ФСК руководство ведомства сделало изящный пируэт, создав Управление по борьбе с терроризмом. Однако финт, непонятный для посторонних, был ясен для самих сотрудников. Как ни назови, но первичным в деятельности управления является политический сыск. И это было нормально для любой другой страны, кроме нашей. Предупредить акт политического терроризма можно, только владея полной, и желательно изнутри зоны риска (оппозиционной политической или общественной организации) информацией. А это…Короче, те же яйца, только в профиль». [187]

6.9.3. Но вскоре оказалось, что политический сыск возрождать все же нужно в настоящем виде, а не закамуфлированном. Автор настоящей книги не даром прежде, чем перейти к разговору о политическом сыске начал с пунктов 6.2. («Верcия N 1), («Покровители сектантов»), 6.6. («Благотворители») и 6.7. («Российские масоны»). Эти пункты как раз и доказывают необходимость политического сыска. Ибо все это явно не чистая разведывательно-подрывная деятельность с участием шпионов, террористов и диверсантов. И со всем нужно детально и подробно разобраться. Разобраться, не перепутав при этом божий дар с яичницей, т. е. не мешая развитию международных контактов, обмену идеями, просто развитию страны, предотвратить нанесение ей ущерба. Заметим, что в силу этого политический сыск часто требует более профессионального подхода, чем ловля шпионов и диверсантов, хотя и там ума требуется не мало.

Кстати, о необходимости возрождения политического сыска стали говорить уже в 1992 года. {44}

Власть в стране вообще не может существовать без политического сыска. Даже в самой спокойной, сытой и стабильной. Тем более, это касается страны, которая вступила в полосу тряски и смуты. Тем более, это касается страны, из которой можно много высосать зарубежным вампирам и их последователям внутри страны.

В такой ситуации, чтобы выйти из штопора требуется концентрация усилий, а не плюрализм мнений. Истина эта довольно банальна, но даже простые и ясные истины не всем понятны.

Критика возрождающегося политического сыска шла вовсю. Кстати, автор настоящей книги отнюдь не против критики вообще. Иначе он бы и сам не написал эту книгу. Наоборот, разумная критика объективно полезна для тех кто хочет и может улучшать. Но не для тех, кто любой ценой хочет усидеть в кресле или урвать побольше. Тут то же, как и в самом политическом сыске, важна цель и задачи критики.

В середине 90-х годов один еженедельник опубликовал информацию о том, что прокуратура стала выполнять роль функции политического сыска: «Мы же обязаны вновь и вновь присматриваться к тому, что же из себя представляет сегодняшняя российская прокуратура, …ибо этот институт с каждым днем, с каждым новым своим «делом» все более и более превращается в серьезную угрозу для российского общества. КГБ-ФСБ в результате постигших его — ее пертурбаций в сфере политического сыска сейчас отошли на задний план. Это не исключает, конечно, возможности рецидива в будущем, но сейчас пустоту святого места ретиво стремиться заполнить прокуратура». [188]

Шла даже определенная конкуренция между различными ведомствами, руководители которых хотели бы создать политический сыск при своем ведомстве. «В октябре 1995 года Валентин Ковалев предложил создать департамент защиты конституционного строя в Министерстве юстиции или при этом ведомстве. Министр абсолютно не смущался, рассуждая о том, что даже в США ФБР, ведающее внутренней безопасностью, находится под патронажем Министерства юстиции {45} , а главное, что замена Пятого главного управления КГБ СССР нужна России именно в сегодняшние непростые дни. Несколько месяцев инициатива Валентина Алексеевича лежала втуне. Судя по всему, ни в администрации президента, ни в правительстве особой поддержкой она не пользовалась — во всяком случае до разработки проектов нормативных актов дело не доходило». [189]

Негативное отношение к самому понятию политического сыска в первой половине 90-х годов было сильно. Степашин поведал: «В связи с появлением разного рода экстремистских организаций, в том числе и откровенно фашистского толка, я подумал о создании структуры, которая бы занималась политически сыском. Потому что если не защищать конституцию и власть, то для чего нужны органы госбезопасности?». [190]

Но даже эти слова Степашина все же отдают дань недоверия политическому сыску. Точнее демократическим заблуждениям. Разве дело только в экстремистских организациях? Но в угоду то ли глупцам, то ли подлецам, приходилось выкручиваться. Обстоятельства заставляют.

Правда, выкручивались больше на словах. Сотрудники КГБ СССР, причастные к выполнению политического заказа руководства КПСС, продолжали служить, и порой на самых высоких должностях. Например, в начале 1995 года еженедельник «Новое время» привел некоторые политические уголовные дела, которые вели два бывших следователя госбезопасности. А теперь они стали большими начальниками, один начальником управления ФСК по Москве и Московской области (Трофимов Анатолий Васильевич.), другой — начальником другого управления по Санкт-Петербургу (Черкесов Виктор Васильевич.). [191]

«При , - отметил генерал Александр Михайлов, - началось формирование структур по защите Конституции, которые были призваны активно заниматься экстремизмом, не допуская его перерастания в терроризм. Увы, на тот период были слишком сильны предубеждения, которые не позволили осуществить намеченное. Сам не раз подвергался нападкам со стороны радикалов, которые требовали борьбы с экстремизмом, но не допускали и мысли о создании структур для борьбы с ним».[192]