Шрифт:
Володя стал нервно барабанить пальцами по столу.
– Ну ладно, не переживай. Успокойся. Пойдём покурим, – предложил отец.
Мужчины ушли в коридор. Володя закурил и немного успокоился.
– А что за вторая новость? – спросил отец сына.
– Серый денег скоро назад потребует.
– Что значит, скоро?
– Через месяц хочет уехать куда-то. Сказал, что деньги заберёт.
– Да, час от часу не легче.
– Ну, и что делать будем, батя?
– Слушай, а может и к лучшему, что тебя из института попёрли? Сейчас пойдёшь в армию и ищи ветра в поле!
– Какая ещё армия?
– Обыкновенная. В которую всех забирают, если отсрочка пропадает. А пока ты служишь, я постараюсь закрыть Серого.
Глава 5
Какая всё-таки изменчивая эта жизнь! Совсем недавно жил в уютной квартире, спал с молодой женой, ел мамины обеды и ужины, а сейчас?
Сейчас вместо квартиры – казарма, которая вся провоняла потом портянок и гуталином, вместо жены – сосед по кровати, который храпит, как труба иерихонская и не даёт спать, а вместо ласковой мамы – старшина злой, как волк и тупой, как сибирский валенок. Что поделать, так распорядилась жизнь, так сложились обстоятельства. Разве человек способен противостоять обстоятельствам? Нет, он только может служить им верой и правдой, не щадя сил и живота своего.
Из окна казармы виден плац. С самого утра и до самого вечера солдаты изо всех сил колотят его сапогами. Но, как бы они не старались, всё равно у них всё выходит плохо. Старшина орёт на них, оскорбляет как только может, но солдаты молчат. Попробуй только пикни – тут же жизнь, и без того не сладкая, превратится в каторгу. За плацем корпус столовой. От неё несёт какими-то помоями километра на три. Там тоже служба: то картошку гнилую чистить, то рыбу вонючую таскать, то мясо рубить. Кости да жилы – солдатам, а мякоть – жёнам офицеров. Воруют внаглую – никого не боятся. Да хоть бы сами за этим мясом ходили, так ведь нет. Солдат наруби, помой, заверни и принеси. А если кусок не понравится, так она тебя этим куском по морде и отходит. Да чёрт бы с ней, с мордой, так она же обязательно старшине нажалуется. Скажет: «Этого урода ко мне больше не присылайте». И тогда уже всё. Тогда полный кошмар наступит.
А за столовой забор с колючей проволокой. Как будто здесь не солдаты, а заключённые живут. От ворот этого забора идёт дорога километров пять или шесть и упирается в другой такой же забор с ангарами. Там техника. Там другие служат. В основном, офицеры. Из рядового состава ниже сержанта и нет никого. А рядовые только и нужны, чтобы дорогу эту вылизывать днём и ночью. Только вылижут её, только в порядок приведут, завоет ночью сирена, загрохочет всё вокруг, загудит, а утром опять роту на эту дорогу проклятую выгоняют. А там уж и не дорога вовсе, а месиво какое-то. Как будто специально её тракторами пахали всю ночь. Вот такая служба получается: куда ни кинь – всюду клин. То строевые на плацу, то кухня, то дорога эта долбанная.
А интересно всё-таки заглянуть за тот забор. Что это за техника там такая? Видно, стоящее что-то. Иначе так бы не охраняли. Но чтобы что-то узнать, как минимум, сержантом надо быть. Тогда, может быть, и появится шанс из этой дыры к технике современной перебраться.
– Рабов, ты что, уснул? – вывел из размышлений Володю старшина.
– Ты что же очистки к хорошей картошке накидал?
Старшина изо всех сил ударил сапогом по ведру с картошкой. Та раскатилась по всему полу. Вода брызнула прямо в лицо.
– Что зенки вылупил? Шевелись! – орал на него старшина. – Я тебя научу свободу любить! Я вас приучу к солдатскому труду! Чтобы через десять минут всё сделано было!
– Так точно! – Володя приложил руку к виску и вытянулся перед старшиной в струнку.
– Дурак. Руку к пустой голове не прикладывают, – старшина взял Володину руку и опустил её.
– Виноват, – звонко выкрикнул Володя.
– А ты ничего. Молодец. Другой бы губы надул, обиделся, а ты…
– Это у нас семейное.
– Что семейное? Картошку чистить?
– Никак нет! В армии служить. Мой отец всю жизнь в ней служил, до полковника дослужился.
– До полковника, говоришь? А ты как сюда попал? Что-то я до сих пор детей полковников рядовыми не встречал.
– Так ведь и отец у меня не с майора начал.
– Ишь ты! Шустрый какой. Ну, майором быть здесь тебе не светит, а вот насчёт ефрейтора можно подумать.
Старшина ушёл. Володя быстро собрал всю картошку и стал торопливо дочищать ведро до полного.
– Раб, что это он на тебя окрысился? – к Володе подошёл его сосед по койке. – Вот гнида! Так бы и двинул ему ведром по голове!
– Да ничего он не окрысился. Так, поговорили немного, и всё.
– А что же это он на тебя так орал?
– А это чтобы служба мёдом не казалась. Разве ты бы на его месте по-другому говорил?
– Нет, я бы так не стал.
– Поэтому ты и ходишь рядовым.
– Можно подумать, ты старшина.
– Пока ещё не старшина, но скоро буду. Я в этом нисколько не сомневаюсь.