– Когда вышел закон о кооперации в СССР, то предполагалось, что наёмный труд будет использован незначительно. В основном, в кооперативе должны были работать единомышленники. Поэтому разрешалось использовать наёмных работников не более, чем тридцать процентов от числа членов кооператива. Если предприятие развивается успешно и численность растёт, то, нравится тебе или нет, а ты обязан был принимать наёмных работников в члены кооператива.

– А потом?

– А потом кооператив стал акционерным обществом закрытого типа, и все члены кооператива автоматически превратились в акционеров, то есть, в собственников.

– Но ведь это несправедливо!

– Почему?

– Как, почему? Создавали фирму одни, а хозяевами становились другие.

– Это по твоим понятиям несправедливо, а по нашим – всё правильно было.

– Разве могут быть другие понятия?

– Я тебе одну притчу расскажу. Шёл человек по дороге. Смотрит, трое мужиков работают, и спросил их человек: «Что вы делаете?». Один ответил ему: «Я дом строю», другой сказал: «Я брёвна таскаю», а третий сказал, что он деньги зарабатывает.

– И что?

– А то, что отец твой никогда денег не зарабатывал, и брёвен не таскал, он дом строил, в котором люди жить должны. Понимаешь, для людей, а не для себя.

– А сейчас из строителей он один остался?

– А сейчас он ушёл, а дела тебе передал, потому что не может разрушить то, что сам создал.

– А что надо разрушить?

– Как руководитель, отец прекрасно понимает, что так называемые собственники, по сути, простые наёмные работники. Никакой дом их не интересует. Они здесь работают только с одной целью – побольше заработать. Поэтому на каждом собрании акционеров они ставят только один вопрос – увеличение заработной платы. Никакое другое вложение средств их не интересует.

– Поэтому необходимо сосредоточить контрольный пакет акций в руках очень узкого круга лиц, которые будут заинтересованы не в наращивании зарплаты работников, а в увеличение прибыли предприятия.

– Вот видишь, ты всё прекрасно понимаешь, значит, отец не ошибся, когда назначил тебя на своё место.

– Но почему он не мог этого сделать сам?

– Потому что, для того чтобы это сделать, необходимо осознать, что тот дом, который ты строил столько лет, никому не нужен.

Я как раз и был взволнован в связи с этим обстоятельством. Ведь не только мой отец был родом из другой страны, где все работали на государство, где все строили один общий дом. Разве их вина, что дом этот рухнул? Разве виноваты в том, что поколение, которое они оставляли после себя, решило полностью разрушить всё, что они сделали, и возвести новый дом, с новыми порядками? А как будет житься этим людям в таком доме? Это всё равно, что вышвырнуть из квартиры все вещи старых родителей и выгнать их из своей обжитой комнаты в другую: холодную, для них неуютную, и полностью непригодную для жилья. Что останется делать таким родителям? Только умереть, другого выбора родные дети им не оставили. А ведь это их родные дети, плоть от плоти, кровь от крови.

Как посмотрят на нового директора рабочие, которые начинали с его отцом? Не сочтут ли его предателем, жлобом, новым русским, Иваном, родства не помнящим?

– Пора идти, – Надежда Петровна показала на часы.

Я вздохнул и пошёл на собрание трудового коллектива.

После того, как я вернулся с собрания, моё настроение изменилось на прямо противоположное. Я улыбался и шутил, останавливал в коридорах сотрудников и расспрашивал об их проблемах. Однако я даже не мог дослушать их до конца. Не проблемы мне были нужны, я просто не способен был сосредоточиться. Мне необходимо было поделиться с кем-нибудь своей радостью, но поделиться было не с кем. В фирме было всего два человека, с которыми я мог поделиться своими самыми сокровенными мыслями: это отец и Надежда Петровна. Поэтому неудивительно, что я после непродолжительного болтания по коридорам управления оказался в своей приёмной у стола секретаря.

– Ну как? Со щитом или на щите? – спросила Надежда Петровна.

– Со щитом! Да ещё с каким!

– Неужели рабочие тебя поняли?

– Не только поняли, они сами стали требовать от меня создания аукциона по продажи акций предприятия.

– Рабочие?

– Они! «Какие же мы хозяева, если не можем распоряжаться своей собственностью?», говорили они мне.

– Так это они своими акциями торговать собираются?

– Конечно! Надежда Петровна, ведь в этом и состоит весь смысл акционерного общества. Акции должны быть сосредоточены в руках тех, кто в них заинтересован. Собственники должны получать свой основной доход от дивидендов, а не от зарплаты. Акции должны расти в цене и падать, это зависит от прибыли, которую получает предприятие.

– Уж не рабочие ли тебя так просветили?

– Представьте себе, да!

– И кто, если не секрет?

– Ну зачем вы так? Они не такие уж глупые, на самом деле. Что, что, а деньги свои считать умеют.

– Да Бог с тобой, Саня, кто же их глупыми считает? Что касается своего кармана, то здесь они очень умные. И всё-таки, кто это, если не секрет?

– Никакого секрета здесь нет. Это Серов Илья Петрович.

– Серов? Этот пьяница?

– Разве он пьёт?

– Да у него в жизни только два интереса: стакан за воротник заложить, да в очко сыграть. – Надежда Петровна задумалась. – Значит, его теперь в бизнесмены потянуло? Лихо его качнуло. Видать, с большого бодуна.