Мы все уставились на старичка, и в голове у каждого из нас промелькнула догадка. Старичок, должно быть, был "не в себе".

— В том то и дело, что нет, — улыбнувшись, сказал старичок таким тоном, что не понятно было к чему относится эта фраза: толи он отвечал на Алёнин вопрос, толи догадался по нашим лицам и был не согласен с тем, что он "не в себе". — Все мы являемся очень маленькой частичкой мира, — продолжал он, — а раз мы только частичка, то отдельно взятая частичка не в состоянии изменить целое и практически целиком и полностью зависит от этого целого. С другой стороны, мир состоит из множества маленьких частичек и если каждая или хотя бы основная часть их изменится, то изменится и весь мир. Вот и выходит, что вы правы и не правы одновременно.

Все задумались. Действительно выходило так, что такие понятия, как "прав" и "не прав" не являются взаимоисключающими.

— А как же тогда вы объясните, что понятия "просто" и "сложно" тоже не являются взаимоисключающими? — уже не столько с недоверием, сколько с интересом спросила Наташа.

— Для того чтобы понять, что человек это часть природы, не нужно быть академиком. Это очень просто. А вот поверить в то, что каждый из нас, являясь частью природы, не способен совершенно ничего изменить в ней, это очень сложно. И не всякий академик сможет это сделать. И раз уж мы стали говорить о противоречиях, вот ещё интересное понятие — "чудеса, какие-то", кажется, это вы сказали, — и старичок кивнул в сторону Алёны. — Как известно чудес на свете не бывает, но одновременно всё, что мы видим, слышим и наблюдаем вокруг себя иначе, как "чудо" назвать нельзя. Мало того эти чудеса мы делаем сами. В каждом из нас есть "чудотворец". В этом вы убедитесь попозже. Это вам докажет ваша жизнь.

— Вот вы говорите, что мир невозможно изменить, — вступил в разговор Дима, — однако мир меняется так быстро, что мы, порой не способны угнаться за ним. То, что вчера казалось нам передовым, сегодня становится безнадёжно устаревшим.

— Вы путаете, молодой человек, понятия "форма" и "содержание". То, что вы имеете в виду, именно форма, она действительно меняется очень быстро. А вот содержание меняется только тогда, когда изменится внутренний мир, то есть содержание каждого из нас. Что касается содержания, то оно за последние сто лет изменилось настолько незначительно, что этим изменением в наших рассуждениях можно вообще пренебречь. К примеру, Россия — как была империя, так и осталась, хотя меняла и знамена, и гимны и названия.

— Какая же цель жизни, по-вашему? — Спросил я, — Уж больно мрачно вы всё обрисовали. По вашим словам — Как ни старайся — всё равно ничего не изменить.

— Я так не говорил, — поправил меня старичок. Напротив, я утверждаю, что каждый человек обязан менять, только не мир, а себя в этом мире. Чем больше добра будет исходить от человека, тем больше добра будет он получать назад и приходить это добро будет совсем не оттуда, откуда его будут ждать. Человек, несущий добро практически неуязвим. И наоборот человек, несущий зло всегда будет получать зло. В этом и состоит чудо. Так, что каждый из нас, независимо от того злой он или добрый является чудотворцем.

— Ну, что-то я засиделся у вас. Меня, наверное, дома уже потеряли. Ещё раз спасибо за уху. — Старичок поклонился и ушёл, также внезапно, как и появился.

— Ребята, а мы даже не узнали, кто он и как его зовут, — сказала Наташа.

— Это не беда — тут же нашелся Володя, — Если он не назвался сам, то мы сможем ему придумать имя. Назовём его "Чудотворец".

Дискуссия стала разрастаться. Володя был в корне не согласен с Чудотворцем.

— Это полная ерунда, — говорил он. — Мистика какая-то, все его доводы ничем не подтверждаются, сплошная болтология.

— Я, в основном, согласен с Володей, но что-то в его рассуждениях есть рациональное, — высказался Дима.

— Нет, он не переубедил меня, всё-таки я остаюсь на своих позициях: У каждого человека есть своя судьба. — Алёна заявила это так безапелляционно, как будто других мнений по этому вопросу и быть не могло.

— А я ничего не могу сказать, — как бы оправдывалась, Наташа. — У меня в голове что-то всё перепуталось.

Я ничего не стал говорить. Видя, что все собеседники в той или иной мере не поддерживают Чудотворца. Свою точку зрения я оставил при себе. Наверное, потому, что именно моей-то точки зрения и не было. Я был полностью согласен с Чудотворцем.

Костёр догорал. Уха была съедена. Аргументы у всех кончились. Нам ничего не оставалось, как залить костёр, разойтись по палаткам и лечь спать.

Проснулись мы рано. Позавтракали жареной рыбой, которая осталась с вечера, накупались и стали собираться домой. Вчерашний разговор у костра забылся. Все обсуждали рыбалку, и то кто больше поймал рыбы. Надев рюкзаки, мы пошли к железнодорожной станции. На платформе никого не было. Мы усадили девчонок на рюкзаки, а сами побежали в кассу за билетами. Когда мы вернулись, на платформе, неподалеку от нас, расположилась компания разнузданных парней. Они громко что-то орали, плевали и бросали окурки на платформу.

— Вот, уроды, чтобы вам кто-нибудь в физиономии плюнул, — шепотом, чтобы кроме нас никто его не услышал, сказал Володя.

Подходила электричка. Мы стали надевать свои рюкзаки. В тот момент, когда Володя надевал свой рюкзак "весёлая компания" проходила мимо нас. Рюкзак соскользнул с Володиного плеча и упал прямо на ногу долговязому парню.

— Ты, что? Совсем ослеп, козёл! — Долговязый размахнулся и со всего размаху ударил Володю в глаз.

Володя рухнул на асфальт. Хулиганы прыгнули в электричку, двери закрылись, и поезд уехал. Мы стояли на платформе и собирали вещи, которые рассыпались из Володиного рюкзака.