– Если твои сведения почерпнуты из газет, то ты ничего не знал. Но подозреваю, ты проник в ряд моих тайн.

Он кивнул.

– Что теперь будет?

Она посмотрела на него с удивлением.

– Ничего. Все останется как прежде. Наши отношения никак не связаны с моими проблемами в Швеции. Расскажи, как шли дела в мое отсутствие. Ты себя хорошо вел?

– Я не пью, – сказал он, – Если ты это имеешь в виду.

– Нет. Твоя частная жизнь меня не касается, пока она не вредит бизнесу. Меня интересует, стала я богаче или беднее, чем год назад?

Он пододвинул кресло для посетителей и сел. В каком-то смысле то, что она оккупировала его место, не имело значения – вступать с ней в борьбу за главенство он не собирался:

– Ты вручила мне двести шестьдесят миллионов долларов. Двести миллионов мы разместили в фондах для тебя. С остальными ты предоставила играть мне.

– Да.

– Твои личные фонды изменились почти только на проценты. Я могу увеличить прибыль, если…

– Увеличение прибыли меня не интересует.

– О'кей. Ты потратила пустяковую сумму. Самых крупных расходов потребовали покупка квартиры и создание благотворительного фонда для этого адвоката Пальмгрена. В остальном же ты просто нормально тратила деньги, не слишком роскошествуя. Процентные ставки были благоприятными. У тебя примерно плюс-минус ноль.

– Хорошо.

– Остаток денег я вложил. В прошлом году мы заработали не слишком много. Я пребывал в неважной форме и большую часть времени посвятил тому, чтобы заново изучить рынок. У нас были расходы. Доходы стали поступать только в этом году. Пока ты сидела за решеткой, мы приобрели около семи миллионов. Разумеется, долларов.

– Из которых двадцать процентов идет тебе.

– Из которых двадцать процентов идет мне.

– Тебе достаточно?

– Я за полгода заработал более полумиллиона долларов. Да. Мне достаточно.

– Знаешь… не разевай рот на слишком многое. Когда сочтешь, что тебе уже хватит, можешь бросить. Но продолжай периодически уделять по несколько часов моим делам.

– Десять миллионов долларов, – сказал он.

– Как это?

– Когда я соберу десять миллионов долларов, я закончу работать. Хорошо, что ты появилась. Нам надо кое-что обсудить.

– Говори.

Он развел руками.

– Это такая грандиозная сумма денег, что мне чертовски страшно. Я не знаю, как с ними управляться. Цель моей деятельности состоит только в том, чтобы заработать еще больше денег. А для чего они будут использоваться?

– Я не знаю.

– Я тоже. Но деньги могут стать самоцелью. Это идиотизм. Поэтому я и решил, что, заработав десять миллионов, выйду из игры. Я не хочу больше нести ответственность.

– О'кей.

– Перед тем как я все это брошу, мне бы хотелось, чтобы ты решила, как управлять состоянием в дальнейшем. Необходимо иметь цель, основные направления и организацию, которой это можно передать.

– Мм.

– Один человек просто не в силах вести дела таким образом. Я выделил сумму на долгосрочные постоянные инвестиции – недвижимость, ценные бумаги и тому подобное. В компьютере имеется полный перечень.

– Я его прочла.

– Вторую половину я оставил для игры на бирже, но приходится следить за таким количеством денег, что я не успеваю. Поэтому я основал в Джерси инвестиционную компанию. У тебя на настоящий момент имеется в Лондоне шесть сотрудников. Два ловких молодых инвестиционных менеджера и офисный персонал.

– «Иеллоу боллрум лимитед»? Меня как раз интересовало, что это такое.

– Наша компания. Здесь, в Гибралтаре, я нанял секретаря и молодого многообещающего юриста… они, кстати, примерно через полчаса появятся.

– Ага. Молли Флинт, сорок один год, и Брайан Делани, двадцать шесть.

– Хочешь с ними встретиться?

– Нет. Брайан твой любовник?

Он был явно шокирован.

– Я не смешиваю…

– Отлично.

– Кстати… меня не интересуют молоденькие мальчики… я имею в виду, неопытные.

– Да, тебя больше привлекают парни с чуть более крутым норовом, чем у сопляков. Меня это по-прежнему не касается, но, Джереми…

– Да?

– Будь осторожен.

Поначалу Лисбет планировала провести в Гибралтаре лишь пару недель, чтобы вновь обрести почву под ногами, но внезапно обнаружила, что не имеет представления о том, чем бы ей заняться и куда направиться, и в итоге задержалась там на двенадцать недель. Она ежедневно проверяла электронную почту и дисциплинированно отвечала на письма Анники Джаннини в тех немногих случаях, когда та ей писала. Где она находится, Лисбет не сообщала и не общалась ни с кем другим. Она продолжала посещать «Бар Харри», но заходила туда только по вечерам, чтобы выпить бокал пива. Большую часть дня она проводила в гостинице – либо на балконе, либо в постели. Успела завести еще одну временную связь с тридцатилетним офицером британского флота, но из этого получилось one night stand,[65] не оставившее особых воспоминаний. Лисбет изнемогала от скуки.

С Джереми Макмилланом они встречались лишь несколько раз и как-то в начале октября поужинали вместе. Уже стемнело, они пили какое-то белое вино с фруктовым запахом и обсуждали, как следует использовать миллионы Лисбет. Вдруг он удивил ее, спросив, что ее угнетает.

Она посмотрела на него, подумала, а потом неожиданно рассказала о своих отношениях с Мириам By и о том, как ту почти до смерти избил Рональд Нидерман. А виновата была она. За исключением переданного через Аннику Джаннини привета, Лисбет от Мириам By ни слова не слышала, а теперь Мириам уехала во Францию.