– Ее отец, сэр!

Ричард с непривычной для него выдержкой отметил сходство в чертах лица.

– Да, – сказал фермер, – вылитая копия отца, он почти что мне ее заменяет, да все ж таки это не то.

– Это ведь старинный род, мистер Блейз, не так ли? – спросил Ричард, стараясь ничем не выдать своего волнения.

– Дворяне… никого только уже почти не осталось, – с таким же напускным безразличием ответил фермер.

– Так, значит, это ее отец? – снова спросил Ричард, набираясь смелости, чтобы завести разговор о ней.

– Да, молодой человек, это ее отец!

– Мистер Блейз, – выпалил Ричард, глядя фермеру прямо в глаза, – скажите мне, где она?

– Уехала, сэр! И след простыл!.. Нету ее здесь, вот и весь сказ, – фермер забарабанил пальцами еще быстрее и пристально посмотрел на взбешенного юношу.

– Мистер Блейз, – Ричард подался вперед, чтобы быть к нему ближе. Он был ошеломлен и едва сознавал, что говорит и что делает. – Скажите, где она сейчас? Почему она уехала отсюда?

– Нечего вам об этом спрашивать, сэр, поймите, – ответил фермер, качая головой.

– Но это же не по ее воле… она ведь этого не хотела?

– Нет, она-то любит наши места. Может, даже чересчур любит!

– Для чего же вы тогда ее услали и сделали ее несчастной, мистер Блейз?

Фермер решительно отверг предположение, что это он сделал ее несчастной.

– Меня в этом никто обвинить не может. Вот что я вам скажу, сэр. Я не хочу, чтобы вокруг нее сплетни пошли, вот и все. А коли так, то давайте мы с вами потолкуем начистоту.

Ричард почувствовал себя оскорбленным и привскочил. Но минуту спустя вся обида прошла, и он смиренно сказал:

– Так это я виноват, что она уехала?

– Да, – ответил фермер, – правду говоря, вы!

– Как же мне поступить, мистер Блейз, чтобы она могла вернуться сюда? – лицемерно спросил юноша.

– Ну вот, – удовлетворенно заметил фермер, – это уже другое дело. Рад, что вы повели такие разумные речи, мистер Феверел. Можете себе представить, как мне ее не хватает. Без нее и дом не дом, и я не я. Ну так вот, сэр! Это все в ваших силах. Ежели вы мне обещаете, что не станете с ней водиться… не пойму я, как это вы ухитрились с ней спознаться… и не будете добиваться свиданий с ней – а ведь доведись вам увидать ее, когда она уезжала, вы бы уж от нее не отстали. И когда это только вы с ней повстречались? По весне, верно, не так ли? Кабы вы дали мне слово дворянина, что не станете ни писать писем, ни выслеживать, – я бы в одночасье ее назад привез. А вернуться она должна!

– Вы что же, хотите, чтобы я от нее отказался! – вскричал Ричард.

– Точно так! – подтвердил фермер. – Чтобы вы отказались.

Слово «никогда» едва было не сорвалось с уст юноши, но он сделал над собой усилие и сдержался.

– Так значит, вы услали ее, чтобы уберечь ее от меня? – гневно сказал он.

– Не то чтобы так, но похоже, – молвил фермер.

– Вы что же, думаете, что ей от меня будет худо, сэр?

– Люди думают, что худо будет вам, молодой человек, – не без иронии ответил фермер.

– Худо мне, от нее? Какие люди?

– Люди очень вам близкие, сэр.

– Какие такие люди? Кто же это смел говорить о нас с ней? – Ричард начал подозревать, что против него плетутся интриги, и насторожился.

– Послушайте, что я вам скажу, сэр, – сказал фермер, – это никакая не тайна, а ежели это даже и тайна, то не знаю, почему я обязан ее хранить. Воспитание у вас, видите ли!.. – фермер растянул это слово так, будто ему надо было описать, как выглядит змея. – Вы же совсем не такой, как другие. Тем лучше! Вы храбрый молодой человек. И папенька ваш вправе вами гордиться. Так вот, сэр, благодарить мне его за это надо: он проведал про вас и про Люси и, понятное дело, слышать об этом не хочет, да и я тоже. Я с ним видался. И мне, надо сказать, все это не нравится. Это моя девочка. Мне ее отдали на попечение. И она из благородной семьи, сэр. Знаете, я вам скажу, немного вы найдете девушек, чтобы за ними так смотрели, как я за моей Люси! Ну так вот, мастер Феверел, одно из двух: либо вы, либо она – одному из вас здесь не бывать. Так нам было сказано. А что до Люси, то я уверен, что она не меньше печется о вашем воспитании, чем папенька ваш: она говорит, что уедет и не будет писать и расстанется с вами навсегда, только бы вашему воспитанию не мешать. И слово свое она сдержала, не правда ли? На нее можно положиться. Что скажет, то и сделает! Она у меня благородная! Так вот, поступите и вы так же, сэр, и я вам спасибо скажу.

Бросив лист бумаги в огонь, мы видим, как он постепенно буреет от жара, а потом бывает охвачен пламенем; нечто похожее происходило и с душою нашего влюбленного, когда он слушал фермера Блейза.

Гнев его не нашел себе выхода в словах, он как бы сгустился и ушел вглубь.

– Мистер Блейз, – сказал он, – это очень хорошо, что люди, на которых вы намекаете, проявляют обо мне такую заботу, но я теперь уже в том возрасте, когда должен думать за себя сам и поступать так, как хочу. Знайте, я ее люблю! – он переменился в лице, каждый мускул на нем дрожал.

– Ну что же, – успокоительно произнес фермер, – все мы, когда молоды, любим – не ту, так другую. Так уж повелось!

– Я люблю ее! – на этот раз прогремел юноша: чувство его было так велико и так его захватило, что, признаваясь в нем, он уже не испытывал ни тени стыда.

– Скажите мне, фермер! – тут все в нем стало тихой мольбою, – скажите, вы ведь привезете ее домой?

Лицо фермера Блейза приняло странное выражение. Он спросил, для чего ему это делать, как же тогда быть с обещанием, которое он просит Ричарда дать? Но разве мало того, что уже было сказано: он ее любит! И не может понять, почему ее дядя тут же не пошлет за ней, чтобы они скорее могли быть вместе.