Вот оно, тридцать первое! Непередаваемый колорит суеты и праздника, ожидание чего-то нового, доселе не встречавшегося. Ранние декабрьские сумерки, «Голубой огонек», эмоции, анекдоты… Во Владивостоке уже встретили.

Пельмени, селедка «под шубой», зимний салат «оливье», соленые огурчики-помидорчики с собственной фазенды — традиционное и такое милое сердцу новогоднее меню, что, будь у призрака сердце, — непременно его бы защемило. Ему, висящему вместе с елочными украшениями, кажется, что он ощущает аромат апельсинов, запахи фарша, сдобренного луком и чесноком. Суета перед новогодней елкой, хлопушки — сюрпризы его совершенно не трогают. В трезвого дедушку Мороза он давно не верит.

Дом полон народу. Шампанское с водочкой, как и полагается, ждут своей очереди в холодильнике, выложенные на фанерных листах пельмени «мерзнут» на балконе.

Призрак всматривался в лица своих родителей и поражался, какими красивыми, оказывается, они были. Как редко, к сожалению, мы обращаем на это внимание в молодости, как непростительно редко говорим им об этом! И лишь спустя годы замечаем необратимые изменения. Увы, увы, увы…

Однако времени расслабляться нет. Необходимо быть начеку, поскольку атмосферу, царящую в квартире, нельзя назвать стабильной. Что-то необъяснимое витало в воздухе, что-то предвещало, настораживало. Хотя внешне все выглядело по-обычному, предновогоднему, укладывалось в рамки.

Кому какое дело, что вчера ограблена квартира в районе Балатово? Призрак летал, узнавал: там даже не хватились пропажи. Хозяин по-прежнему был уверен, что денежки на месте. Тишь да гладь! Наив советского времени.

Уже все за столом. Рядом с Аркадием странным образом оказывается Жанна. Призрак совершенно упускает момент, когда одноклассница сына приходит в квартиру Изместьевых. Внимание родителей обращено на девушку. Еще бы: десятиклассник привел в дом свою будущую невесту. Каких-то несколько дней назад, например, во время встречи на заброшенной стройке или при разговоре в больнице Аркадий (тогда еще в образе Акулины) искренне желал любви этой паре. Впрочем, как и самому себе. Сейчас он готов бесконечно пронзать вглубь Землю до Соединенных Штатов и обратно, лишь бы предупредить своего предшественника о недопустимости подобного союза. Союза с убийцей.

На часах — одиннадцать. Все провожают старый год. Сколько было всего в восемьдесят четвертом! Встречи, разлуки, заморозки на почве, смерть Юрия Андропова, голодовка Андрея Сахарова… Отец Аркадиия открывает штопором бутылку Киндзмараули. Все чокаются, желают счастья. И тут призрак начинает понимать, почему он призрак.

Не Муссолини, не Принцесса Диана, не Квазимодо, не хрен с бугра, а всего лишь призрак.

Все рушится, как домик Нуф-Нуфа под ураганным ветром, буквально на глазах. Как доктор раньше не догадался? С забинтованной рукой шампанское не открыть. Еще труднее — попасть пробкой в открытый глаз. Даже если очень стараться. Элементарно, Ватсон! Тебе просто не дадут это сделать! Что дальше? Думай, призрак, думай…

А чего думать? Облажался ты, док, по полной. Забудь о возвращении, о семье, о медицине. Все сотри из памяти, ничего тебе больше не пригодится. Ты обречен вечно витать по белу свету.

Жанна смотрит на часы, поднимается из-за стола. Ей пора домой. Аркадий младший идет ее провожать, они обнимаются в прихожей. Все как по маслу. Только тебе, доктор, нечего разевать рот на чужой каравай. Ты промахнулся, второго такого шанса не будет!

Неожиданно раздается звонок, отец Аркадия выходит из-за стола, направляется в прихожую. На пороге — Дед Мороз в красной шубе и почему-то в очках, которые тотчас запотевают. Дедушка вынужден их снять, чтобы протереть носовым платком.

— Поздновато поздравляете, товарищ, — смеясь, упрекает пришедшего хозяйка квартиры, не представляя, насколько копирует героиню еще не снятого фильма «Москва слезам не верит» Людмилу в исполнении Ирины Муравьевой, бросившую нечто подобное Смоктуновскому…

Водрузив очки на веснушчатый нос, Дед Мороз что-то начал говорить про бой курантов и новый отсчет времени, но его, похоже, никто не слушал: на часах к тому времени было уже без десяти двенадцать.

Призрак искренне думал, что поздравлять по телевидению советских людей с праздником будет генсек Черненко, но этого не произошло. Вместо него «почетную обязанность» выполнил диктор Игорь Кирилов. Пожелал счастья, здоровья и успехов в строительстве коммунизма.

Приняв бутылку от отца Аркадия, Стефан начал невозмутимо сдирать фольгу с горлышка, раскручивать проволоку. Осталась всего минута, уже звякали фужеры…

Стефану даже в голову не придет направить выстрел Аркадию в глаз. Он нормальный, он не подозревает, что может быть иначе, что под потолком томится и ждет своей очереди гость из будущего…

За мгновенье до выстрела взгляды призрака и Деда Мороза встретились. Призрак едва не приземлился в салат «оливье» от неожиданности: на долю секунды ему показалось, что его увидели. На долю секунды.

Куранты начали бить, пробка вылетела из бутылки, угодив прямо в очки Деда Мороза, которые тотчас разбились вдребезги.

Все начали извиняться, кто-то захохотал, хозяйка сбегала на кухню за аптечкой. Дедушка шатался, но все же держался на ногах. Утирая кровь со лба, быстро собрал с пола разбитое стекло и ретировался.

В этот момент шипучая жидкость ринулась в фужеры.

— С Новым годом!

— С новым счастьем!

— Да здравствует Коммунистическая Партия Советского Союза!