Смертью венчается мой обет,

Как и противник мой.

Крест на груди моей ярко-ал,

Как кровь на червлёном щите…

Ave Mater Dei!

Лица — в темницах стальных забрал,

Сердце — в тисках молитв.

Время любви — это лишь вассал

Времени смертных битв.

Взгляд Девы Пречистой вижу я

В наступающем дне…

Ave Mater Dei!

Если я буду копьём пронзён

И упаду с коня,

Ветром мой прах будет занесён

С павшими до меня.

Нет, это не смерть, а только

Ангельских крыльев сень…

Ave Mater Dei!

Время смешает наш общий тлен,

Пылью забьёт уста.

Буду лежать я в Святой Земле

Так же, как гроб Христа.

И время обмануто —

Hajls Вифлеемской звезде!

Ave Mater Dei!

Ave Mater Dei!

* * *

Было ещё совсем темно, когда я поднялся. Мне казалось, что первым. Но я сильно ошибся — во-первых, этот наш новенький — поляк Богуш, завернувшись в одеяло, сидел на своём месте, о чём-то явно размышляя. Около костра на корточках разместился Игорь Басаргин. А в районе склада слышался сдержанный шум — там явно хозяйничал кто-то из девчонок.

Зевая и потриая лицо, я выбрался из-под одеял и, ёжась спросонья, подсел к огню. Мы с Игорем обменялись кивками.

— Ну что, пойдём? — после довольно долгого молчания спросил он. Я взглянул на часы. Они шли исправно, но я не был уверен в точности того, что они показывают — мы пере-мещались, и я подводил их на глазок, по солнцу. Было пять.

— Пойдём, буди ребят и кого-нибудь из девчонок, — кивнул я, — пусть приготовят поесть.

— Никого будить не надо, — Ленка Власенкова вышла из складского помещения, — я всё приготовлю… Мальчишек вот поднимайте.

— Доброе утро, Лен, — поздоровался я…

…Поднимались мальчишки как обычно неохотно, переругиваясь (впрочем, тоже оч-

135.

ень вяло), натыкаясь друг на друга и спотыкаясь. Что интересно — в такие моменты ме-ня охватывало острое и очень приятное чувство какой-то особенной близости со всеми этими "паразитами". Подобное я переживал и там, на той Земле, в походах — но тут это сделалось абсолютным. Не знаю, испытывалил ли это остальные. По-моему — да.

Девчонки непобедимо спали. Принимая из рук Ленки довольно-таки скудный завт-рак, я дружелюбно ей сказал:

— Нас проводишь и ложись спать. Сколько можно глаза таращить?

— Лягу, — согласилась она. — Олег, вы бы ещё дров принесли. Скажешь, а?

— Скажу, — пообещал я.

— Угу, спасибо, — кивнула она, направляясь к лежаку.

— Значит так, — перешёл я прямиком к делу. — Ты, Сморч, Андрюшка и ты, Басс — оста-вайтесь на охране. Север, Щусь, Фирс — пойдёте за дровами и таскайте, пока не опухне-те. Или пока Ленка не скажет: "Хватит."

Фирс присвистнул:

— Да уж. Мы как раз скорей опухнем…

— Лучше опухнуть, чем замёрзнуть, — вскользь заметил я. — А мы с Сергеем пойдём охо-титься… Богуш, — окликнул я поляка, — пойдёшь с нами. Сергей, подбери ему оружие… И вообще — кончаем жевать и переодеваемся в парадную форму.

Снаружи вошла Наташка крючкова, развязывая ремень с оружием.

— Там холодно, — сообщила она, — и туч нет… Мальчишки, вы уже встали?

— Уже встали, уже уходим, — конспективно ответил я, затягиваясь в куртку. Мы пора-зительно быстро привыкали к новой одежде и, хотя у всех сохранились какие-то детали (а то и полные комплекты!) "старого туалета", их уже почти никто не носил.

— Не задерживайтесь, — предупредил я и обратился к Сморчу: — Если кто будет тут кру-титься — гони на работы. Пинками.

— Будь спок, — Сморч похлопал по рукояти топора. — Первым, кстати, выгоню тебя.

— Я и сам уйду, — пообещал я, поднимая Танюшкину аркебузу и мешочек с пулями.

Танюшка спала. Мне почему-то очень-очень захотелось, чтобы она проснулась и что-нибудь сказала мне напоследок… и, может быть, поцеловала… Я даже задержался над Танькой — но она продолжала спать, как сурок (или сурчиха), даже дыхание не изме-нилось, и я, удержав печальный вздох, пошёл к ребятам.

Мне почему-то было очень обидно…

… - Ты зачем его взял? — напрямую, хотя и тихо, поинтересовался Сергей, остана-вливаясь, чтобы поправить ремни. — Он же никогда не охотился, сразу видно.

— Вот и пусть учится, — так же тихо ответил я. — В конце концов — ему теперь с нами жить.

Поляк подошёл, нагнав нас. он вооружился палашом, метательным топором, охот-ничьим ножом и кистенём. Мне, если честно, хотелось бы знать, умеет ли он хоть чем-то из этогшо арсенала пользоваться. А вот Сергей напрямую поинтересовался: