– Уточни.

– События, наскакивая друг на друга, катятся демоны знают куда, под откос, и у меня ощущение, что я не поспеваю за ними. Раньше я всегда была… первой. Теперь мой бывший ученик опережает меня. Мне приходится из кожи вон лезть, чтобы не отстать. Я… просто не знаю, что делать. Понимаю, что мне сейчас необходимо сделать что-то… рывок вперед. Я где-то… что-то… упустила. И все пошло наперекосяк.

– А не слишком ли много «я» в твоем монологе?

– Что? – Тео широко раскрыла глаза.

– «Я» упустила. «Я» должна. «Я» была. – Дерек мазнул Тео по носу мокрым пальцем. – Мир не зациклен на тебе. Прекрати считать себя причиной всех бед и избавителем от них же. Вы, Серые, вечно засовываете себя внутрь проблемы. В какой-то степени это помогает ее понять, но за деревьями вы перестаете видеть лес. Кендрик таков, каков он есть. И ты тоже. Ты можешь не справиться с тем, что грядет… и это нормально.

– Сложить руки и ждать? Это ты предлагаешь?

– Нет. – Дерек поднялся со стула. – Вылезти из ванны и валить в Храм Древа.

Тео внимательно посмотрела на мага. Он спокойно выдержал ее взгляд, заправил прядь волос за ухо и улыбнулся. Было что-то… очень осторожное в его улыбке, словно он лишь надеялся на то, что сможет достучаться до подруги, но не уверен в этом. И обеспокоенность. Тео резко встала, выплескивая воду, подхватила полотенце и выбралась из ванны. Дерек, не дожидаясь ее просьбы, обсушил ее магией.

– Я знаю, зачем к Серым приставляют Черных, – сказала Тео, отбрасывая полотенце. – Чтобы вы стучали нас время от времени по башке, заставляя прекращать отождествлять себя с проблемой.

– Не знаю, как насчет всех магов, но я с тобой именно поэтому. Помимо других моих функций.

– Это каких же? – спросила Тео. Она натянула подштанники и взяла рубаху, которую перед купанием сложила на второй стул. Дерек взял ее за руку, притянул к себе и крепко поцеловал. И, не выпуская ее плечи, аккуратно покачал из стороны в сторону.

– Любить тебя, заботиться, охранять.

Тео пригладила его волосы.

– Ну вот, ты только что ругался, что я взваливаю на себя слишком много, а сам берешь ответственность за меня.

– Я и вполовину не так хорош в самоедстве, как ты. Сделай паузу в этом, чтобы я догнал тебя, тогда и поговорим. – Он чмокнул ее в нос. – Считай это благословением на подвиги. Иди…

Разомкнув объятия, он легонько шлепнул ее по заднице.

– Это тоже вроде благословения? – хихикнула магичка.

– Нет, это за то, что я вынужден прибирать за тобой грязную воду.

Он стоял у кровати, глядя на то, как Тео одевается и пристегивает ножны. Перед тем, как уходить, она обернулась.

– Спасибо, Дер.

– Не за что.

На некоторых улицах царило болезненное оживление, другие же были пусты. Можно было бы предположить, что близится большая ярмарка, если бы не толпы солдат. Чаще всего встречались воины с сине-зелеными и черно-голубыми повязками – цвета баронов Морринта и Боклэра. Часть лавок прикрыли, заколотив двери; другие же заведения, наоборот, гостеприимно зазывали солдат отведать вкусной еды, хорошего вина и красивых женщин. Проходя по улицам, Тео прислушивалась к разговорам… После семи вечера теперь трудно было увидеть одиноких прохожих, а женщины и днем ходили только с сопровождением. Не то чтобы солдаты позволяли себе вольности, но рисковать никому не хотелось.

Тео отправилась по Прямой улице к главному Храму Древа, и путь ее лежал мимо Храма Близнецов. Она обратила внимание, что на ступеньках его толпится народ – наверняка в ожидании успокаивающих проповедей. Магичка остановилась. Жрецы Близнецов, что вышли к людям, усыпляли их страхи, но как-то странно. Они говорили, что Лионель не жесток и его армия не навредит славному городу Тэнниелу. И одновременно старались заронить зерна сомнения, недоверия к королю Дориану, который так жаждет славы на поле боя, что подвергает город опасности, который повышает налоги и забирает сыновей в ополчение. «Интересно, кто в этой толпе знает о том, что это Лион объявил нам войну?», – подумала Тео. – «Наверняка, никто. А если кто и слышал, так под влиянием таких речей забыл».

Магичка недовольно покачала головой и отошла от толпы. Дойдя до Храма Древа, она не особо удивилась, увидев, что тут верующих у входа гораздо меньше. В такие смутные времена люди ждут простых и конкретных ответов, а Садовники способны были лишь воззвать к их человеколюбию. Когда закапываешь горшки с деньгами на заднем дворе, отправляешь сына, брата, мужа на войну или вешаешь дополнительные засовы на дверь, – тут не до любви к людям.

«Странно, что Садовники не пересмотрели свой подход к речам с алтаря, учитывая возможные и реальные страхи горожан. Куда глядит этот старый лис Клопстофер?»