В подводном ракурсе Городище выглядело не настолько зловеще – его донная часть терялась в глубинной темноте, а надводная сливалась с серой мутью небес. И все равно вид логова водных биомехов разведчиков откровенно пугал. Особенно пугали ворота – круглый проем в стене, способный пропустить внутрь гнезда любого самого «упитанного» железного зверя.

– Гребем вправо, – приказал Галимов. – Надо как-то зацепиться за автоны на краю дыры и понаблюдать.

– Да уж, лучше понаблюдать оттуда, чем заплывать внутрь, – согласился сержант. – Только как быть с нашим эскортом?

Опасение Гелашвили оказалось не напрасным. Стоило разведчикам на метр сместиться вправо, гидроботы оживились и начали сжимать спираль, которую они выписывали вокруг людей. Лично сержанту не требовались никакие подсказки импланта, чтобы примерно рассчитать момент, когда железные рыбины окончательно убедятся, что плывущие к Городищу субъекты не морботы, а лазутчики противника, и бросятся в атаку.

– Как учил мой дед, бей первым, – процедил сквозь зубы сержант и поднял импульсник.

– Отставить! – приказал Галимов. – Жди!

– Чего ждать-то?

– Жди, я сказал! Вперед смотри!

Сержант перевел взгляд на темную дыру условных ворот и невольно сместил прицел с ближайшего косяка гидроботов на новую мишень. Из гигантских ворот медленно, но верно выплывало нечто вроде огромной подлодки. Здоровенный гидромех шел неторопливо, но уверенно, точно вписываясь в просвет ворот, обрамленный острыми пиками автонов и не обращая никакого внимания на шныряющих поперек курса мелких водоплавающих чугунков. Примерно десятку гидроботов светило столкнуться с тушей гигантского железного зверя, убраться с его дороги они явно не успевали, но величественный гидромех и не думал притормаживать. Оно и верно, при таких габаритах угроза столкновения становилась не его проблемой. Этим следовало озадачиться чугунной мелочи и… двум разведчикам из спецгруппы Барьерной армии.

– Зато эскорт отвязался, – немного растерянно пробормотал Гелашвили. – Что будем делать?

– Всплывать, – уверенно ответил Галимов, скидывая рюкзак и вынимая из него сверток с «Зодиаком». – Ко мне, сержант!

Гелашвили в три мощных гребка приблизился к капитану и ухватился за леер мгновенно надувшейся лодки. «Зодиак» начал стремительно подниматься к поверхности, увлекая за собой обоих разведчиков.

С точки зрения профилактики кессонной болезни, всплытие получилось неправильным, но оказаться нанизанными на шипы и острые наросты, которые украшали нос и борта стального монстра, представлялось еще более неправильным вариантом.

– Прикажи импланту держать повышенное давление внутри костюма, – посоветовал сержанту Галимов. – Пусть снижает медленно, по алгоритму всплытия. Будем дышать смесью, пока не закончится, даже на поверхности.

– Понял, командир.

Лодка взлетела на добрых два метра над поверхностью моря и, плюхнувшись обратно, звучно шлепнула по воде. Спецназовцы взлетели не так высоко и рухнули в воду не настолько эффектно. Да, собственно, снова в воду упал только Гелашвили. Капитан умудрился упасть сразу в «Зодиак».

Галимов помог сержанту забраться на борт тесной лодчонки и окинул взглядом окрестности. Очутившись на борту, сержант не стал разлеживаться, сел и тоже повертел головой. Пейзаж взглядам разведчиков открылся аховый.

Весь вид в южном направлении, а также половину неба закрывала высоченная стена из хаотично (иначе не скажешь) сплетенных железных растений. Толщину все эти балки, трубы и провода-лианы имели разную, от толщины волоса до диаметра трубы, магистрального нефтепровода, да и пересекались эти железки под всеми возможными углами, поэтому в голову и приходило единственное подходящее словечко – хаос. Из сплетенных в огромные ржавые клубки труб и балок во все стороны торчали ветви, колючки и прочие опасные предметы, а длинные и толстые гофрированные шланги (наподобие «воздушных корней») гирляндами свисали до воды или опускались в нее и вновь появлялись над поверхностью чуть дальше. Там они тоже сплетались в клубки, из которых торчали все те же шипы, ветви, колючки… и так далее, и тому подобное.

Получалось, что лодка разведчиков вынырнула не поблизости от стены Городища, а в ее толще. И какого-то внятного фарватера, ведущего в открытое море, спецназовцы пока не видели.

– Как только не напоролись ни на что, когда всплывали! Повезло на все сто процентов, – сказал Гелашвили и привстал, высматривая проход между частично утопленными железными ветвями. – Там вроде бы чисто.

Наверху, в недрах стены, что-то зашуршало и пару раз звякнуло.

– Туда и пойдем, – капитан поднял взгляд вверх, пытаясь высмотреть противника в нависающем сплетении автонов. – И побыстрее, Жора.

Гелашвили врубил небольшой моторчик «Зодиака», и лодка уверенно пошла вперед, лихо маневрируя между ржавыми рифами. Для компьютера суденышка задача оказалась посильной. Прочные борта и минимальная осадка позволяли «Зодиаку» кое-где даже притираться к торчащим из воды ветвям, и компьютер шел на такой риск без малейших колебаний. Лишь однажды компьютер не справился с задачей и заглушил моторчик, но тогда разведчики просто выпрыгнули из лодки, перенесли ее на другую сторону непреодолимого для суденышка препятствия и снова запрыгнули на борт, а компьютер взялся за дело с прежним энтузиазмом.