Шрифт:
– Нет. Зачем мне?
– Вы нелюбопытны?
– Нет.
– А почему остались слушать наркотические бредни Арбаевой, а не откланялись и не ушли? Кажется, у вас вчера было утомительное дежурство. И день был жарким.
– Она попросила выслушать ее. Я остался.
– Только ради разговора? Или – девушка понравилась? Вы ведь гетеросексуал и не избегаете внимания прекрасного пола, не так ли?
– Да.
– Откуда вы привезли Арбаеву в отель?
– С шоссе.
– И как попали к ней в машину?
– Сидевший за рулем чуть не сбил меня, я в ярости запустил в заднее ветровое камень, водитель с приятелем вышли разобраться.
– Разобрались?
– Слегка. Потом я заглянул в салон, увидел там девушку, заметил, что она не в себе, – понять, наркотическое это опьянение или алкогольное, я не смог, поэтому решил доставить ее в отель.
– Почему она оказалась голой?
– Шалила.
– Шалила. Шла Саша по шоссе и сосала сушку... Кажется, в русском языке есть подобная считалочка?
– Есть.
– Будем считать, что версия заказного убийства остается как запасной вариант. Вы не кажетесь мне алчным до денег и убедительно рассуждали о «подводной лодке». – Данглар замолчал, намурлыкал знаменитый мотивчик «Yellow Submarine», продолжил: – Да и слишком мудрено. А мне мило то, что просто и конструктивно.
– В спецназе не служили, господин Данглар?
– Очень давно и совсем недолго. А вы, господин Дронов?
– Очень недолго и совсем давно.
– Вот видите. А с чего вы вспомнили?
– Там предпочитают простые и конструктивные решения.
– Правильно предпочитают, ибо в них – истина. Так вот, про вас мы, в сущности, ничего не знаем. А какая версия приходит на ум прежде всего, когда красивая свободная девушка приглашает в номер такого пляжного волка, как вы? Красивая девушка решила красиво и нескучно провести время. Не так?
– Может быть. Но я исключил такой вариант.
– Почему? Вам не понравилась девушка? Мне доложили – очень хороша... была. И то, что вы неравнодушны к прекрасному полу, – мне тоже доложили.
– Я не игрушка для девушек.
– Вот-вот. Избалованная, богатая... А вы – комплексующий интеллектуал. Уж поверьте, интеллект в вас я чувствую... Да еще, как выяснилось, служили в войсках специального назначения. Итак, что выходит?
– Что же?
– Предположим, Алина Арбаева вас оскорбила. А у вас был длинный трудный день, жаркое солнце, кругом богатые, да что богатые – избалованно-богатые детки, не привыкшие получать от прислуги отказ в чем бы то ни было... Ну, что вы бровью двинули? При-слу-га. Вот кто вы для них. Я, кстати, тоже относился бы к этой категории, если бы...
– О да, барон...
– В том числе. Я не богат, но родовит. Как ни странно, эта архивная пыль в таких вот местах порою еще в цене. Так вот, усталый, подогретый стычкой со странными ребятишками, «шалостями» Арбаевой, вы, получив нежданное и болезненное оскорбление, на миг – на мгновение – потеряли не рассудок даже – самоконтроль и одним движением швырнули девушку... от себя. Нет, не с крыши пентхауса – просто от себя подальше!
Помутнение прошло, и – что? Девушки нет. Она перелетела парапет и упала на мостовую. Тридцатью пятью этажами ниже. Неосторожное убийство. Бывает. Никакой европейский суд не даст вам больше нескольких месяцев тюрьмы.
Ален Данглар снова замурлыкал какую-то мелодию, и я с вящим удивлением узнал в ней знаменитую балладу о Стеньке Разине... «И за борт ее бросает в набежавшую волну...» Откуда ее знает барон? Бывал в России? Или еще в СССР?
Нет, я точно очень устал. Крепко. И «Стеньку», и «Коробочку» ежевечерне исполняют в двух из пяти русских ресторанов Саратоны.
– Я не убивал Арбаеву.
– А кто ее убил?
– Господин префект, я сообщил вам всю информацию, которой обладал. Не соблаговолите ли вы, в силу должности и полномочий, коими наделены волей, как я полагаю, богатейших и влиятельнейших финансовых кланов, или предъявить мне обвинение, или поступить иначе, в соответствии с законом, справедливостью и долгом?
– О. Хорошо сказано. Хотя и не без иронии. Но вы же взрослый человек, господин Дронов, и должны понимать: закон, справедливость и долг порой не только не дополняют, но – исключают друг друга.
Я задумался. Ну как ему объяснить?.. Мне и без того нелегко было подобрать английский эквивалент слова, хоть отдаленно напоминающего русское «справедливость». Слова же «совесть» в английском языке нет вовсе. Лишнее.
– Почему бы вам не поверить мне и не задуматься над версией о наркотиках?