Шрифт:
– Ну ты и мстительный мастодонт, Гонзалес!
– Ты тоже хорош, Дрон. «Сказал только то, что посчитал необходимым».
– Ладно, Диего, без обид.
– Без них.
– Выкладывай.
– Ален Данглар тебе не соврал: уходить этим ребятам на яхте, рейсовым или частным бортом или даже «вертушкой» – не получится: здесь у префекта действительно все схвачено, да и радары: доложат немедленно, а он уж найдет, как распорядиться полученными сведениями. Даже если их возьмут на материке, далеко они не утопают: Саратона – остров специфический, ты же знаешь, и барон Данглар в иных своих приказах – весомее генерала; Интерпол, береговая полиция, да кто угодно – на уши встанут, чтобы выполнить его распоряжение.
– Боятся, что накажут?
– Наказание, конечно, хороший стимул, но для низших животных. Для людей важнее поощрение. Выполнение даже просьбы Данглара, а он и приказы всегда отдает очень вежливо, открывает для любого чина на материке путь к скорой карьере. Вот и прогибаются. Благосклонности нашего дорогого барона стремятся добиться очень даже высокие чины Евросоюза. Почему, тебе объяснить?
– Он близок к сильным мира.
– Он очень к ним близок. Он – один из них.
– А держится скромнягой.
– Положение некоторых людей – и не только на Саратоне – таково, что им нет нужды его демонстрировать: все посвященные знают и так, а непосвященным – и знать необязательно.
– Ты – знаешь. Ты – посвященный?
– Н-н-нет. Просто я долго на Саратоне.
Гонзалес запнулся в ответе, или мне показалось?
– Так далеко мы едем?
– Почему ты не спросишь просто: куда?
– В России спрашивать «куда» – плохая примета.
– Недалеко. На северо-запад.
– Если мне не изменяет память...
– Не изменяет. Берег там высок и скалист.
– Дельтаплан?
– Или парашют-крыло.
– Если Данглар начнет облет острова по периметру вертолетами...
– Начнет. Если будет повод. Им нужно успеть досветла.
– Но ведь в той стороне – только океан.
– Там – фарватер. И протянуть по ветру на «крыле» им нужно где-нибудь шесть-семь миль. А потом – какой-нибудь научный пароходик типа «Михаила Лермонтова» подставит им белую палубу... Когда-то в а ш и делали именно так.
– Да? А я не знал.
Гонзалес только усмехнулся.
– Диего, тебя ничего не смущает?
– Нет. А что?
– Оружие. У них есть оружие. У нас – нет.
– Полагаю, у них уже тоже. Тянуть с собой – тяжело и опасно.
– Будем надеяться, что они так и думают.
– Будем надеяться, – в тон мне ответил Диего. – Но – не рассчитывать.
Наш «форд» катил уже вдоль побережья. Все габаритные огни Гонзалес выключил еще когда мы убрались с шоссе, загнал неприхотливую свою «лошадку» на самый высокий склон, и теперь автомобиль катил на нейтралке совершенно бесшумно.
Утренний сумрак едва-едва проступал на востоке, оттого северо-запад казался еще больше погруженным во тьму. Ну не пешком же они сюда притопали! Диего достал с заднего сиденья сумку, оттуда – прибор ночного видения: всем спасателям такие были выданы по работе; последняя модификация, довольно компактный. Я надел.
В инфракрасном спектре пустынный и диковатый северо-западный берег Саратоны напоминал марсианский пейзаж. Мы беззвучно катили уже минут семь, когда я разглядел в наплывающем сумраке автомобиль и двоих людей.
– Я их вижу, – почему-то шепотом сообщил я Гонзалесу.
– Будем надеятся, что они нас пока – нет, – спокойно ответил он, вдавил педаль тормоза и для верности поставил автомобиль на ручник. Автомобиль замер, словно призрак.
Мы просидели молча с полминуты.
– По-прежнему хочешь потолковать?
– Хочу.
– У твоих сограждан крепкие нервы?
– У кого как.
– Хорошо бы, чтобы без истерик. Особенно если они при оружии. – Диего посидел молча, протянул мне микрофон: – Вещай. А я включу иллюминацию. Как думаешь, они обрадуются?
– Сейчас увидим.
Глава 15
Мне жутко хотелось курить. Но времени не было даже на то, чтобы найти нужные слова... Вождь всех народов умел – в тяжелую годину: «Братья и сестры! Граждане и гражданки!» Хорошо. Задушевно. По-доброму.
Прожектора на крыше и фары зажглись одновременно и залили машину и двух парней рядом ослепительно белым галогенным светом.
– Привет, земляки, – сказал я по-русски. – Или лучше – коллеги. Я – Олег Дронов. Приехал с вами поболтать о жизни, если вы не против. Слишком уж много неприятностей свалилось на мою голову минувшей ночью.