В ходе марша, ввиду изменившейся обстановки (наступление гитлеровцев удалось сдержать), войска армии были повернуты в юго-западном направлении с новой задачей: выйти на рубеж Макаровка, Бунино и занять оборону фронтом на юг и юго-запад по реке Сейм, в основном на рубеже Курского укрепленного района. В каждое соединение был послан на самолете офицер штаба. Через тридцать минут все соединения изменили направление движения. Армия вошла в подчинение Воронежского фронта.

19 июля соединения достигли конечного района сосредоточения: (исключительно) Мокрушино, Новоясеновский, Зинаидино, Вышние Пены, Студенок, Пены. Сюда армия подтягивала свои тылы, готовилась к предстоящим боевым действиям. После трехмесячного перерыва мы вновь вошли в соприкосновение с противником.

На исходном положении перед началом наступательной операции по уничтожению белгородской группировки противника КП армии был расположен в районе Красной Яруги. С соединениями армии и взаимодействующими с ней 4-м гвардейским и 10-м танковыми корпусами была организована радио — и телеграфно-телефонная связь. Кроме того, с НП командующего также существовала радио — и проводная связь к НП командиров соединений, действовавших на главном направлении.

Чтобы выявить систему обороны противника и улучшить исходные позиции, 4 августа усиленные батальоны четырех стрелковых дивизий первого эшелона провели разведку боем. Для развития успеха командующий дополнительно ввел в бой еще несколько батальонов. Передний край обороны гитлеровцев был взломан во всей полосе армии, и наши части продвинулись на 2–4 километра в глубину.

С утра 5 августа войска повели решительное наступление по всему фронту армии, противник начал отходить, советские танки и пехота ворвались в Грайворон и продолжали развивать наступление в направлении Ахтырки. Здесь-то и сказалось отсутствие достаточного опыта в организации связи в период стремительного наступления.

Я сразу понял, что совершил большой промах, решив поддерживать проводную связь со всеми шестью дивизиями по отдельным направлениям и строить ось связи. В новых условиях опыт Старой Руссы, где продвижение войск ограничивалось несколькими километрами в глубину, оказался непригодным. К тому же армейские части связи не имели опыта прокладки линий вслед за быстро продвигавшимися войсками. И не случайно на первом этапе наступления проводная связь работала со значительными перерывами.

Чтобы выправить положение, стали срочно перестраивать способы организации связи с соединениями. Выслал вперед взвод лейтенанта Тимашева, поставил майора Шаповала руководить доставкой бревен для строительства телефонно-телеграфной линии. Но уже через полчаса Тимашев сообщил, что в направлении Грайворон, Ахтырка имеется постоянная линия, правда сильно разрушенная на отдельных участках. Вызвал командира авиационной эскадрильи связи капитана Александра Яковлевича Джеваго.

— Нужно срочно выяснить, есть ли постоянная линия в направлении Грайворон, Ахтырка и в каком состоянии она находится. В помощь вам выделяю майора Дудыкина, на бреющем полете он сможет все просмотреть, а вы пошлите опытного летчика — лейтенанта Атланова или вашего заместителя старшего лейтенанта Королева…

— Не надо отрывать ваших людей, товарищ полковник. Я поручу это дело Королеву, он справится.

— В таком случае пусть поторопится. Момент подходящий — авиации противника сегодня в воздухе нет.

Через два часа я располагал необходимыми данными, такой способ разведки стал практиковать и в дальнейшем. Теперь проводную связь мы организовывали следующим образом: вслед за продвигающимися частями строились основная и вспомогательная оси связи армии. На концах обеих осей развертывались вспомогательные узлы связи (ВУС), возглавляемые офицерами отдела. От ВУС начальники направлений строили кабельно-шестовые линии к обслуживаемым соединениям. На каждую ось обычно базировались две-три дивизии (дивизии второго эшелона, как правило, базировались на основную ось). При вынужденном переходе армии к обороне связь снова организовывалась по отдельным направлениям.

Особенно большая нагрузка выпала в те дни на долю телеграфно-строительных подразделений. Активизировалась авиация противника, линии то и дело приходилось восстанавливать. А в летные часы фашистские пилоты просто охотились за связистами, работавшими на линиях.

914-ю телеграфно-строительную роту, ту самую, что прошла с нами весь путь от госграницы, возглавил лейтенант Тимашев.

* * *

Сосредоточив танковые дивизии, противник 18 августа нанес контрудар из района Ахтырки в восточном и юго-восточном направлениях. Армия вынуждена была временно отказаться от наступательных действий и вела тяжелые оборонительные бои. Сдержав натиск врага, армия вновь перешла в наступление.

Незадолго до начала контрнаступления немцев я находился в расположении 38-й кабельно-шестовой роты, которой командовал старший лейтенант Евгений Петрович Фомин.

Е. П. Фомин (фото 1945 г.)

На окраине небольшого совхозного поселка, в тени ветрозащитной полосы, отдыхали от ратных дел солдаты: кто, устроившись поудобнее, писал письма, кто читал газету, кто затеял небольшую постирушку, а кто просто спал, развалившись в траве, или, закрыв глаза, вспоминал далекий дом… Не часто солдату выпадали такие минуты.

Лето было на исходе, но по-прежнему дули горячие ветры, кружили по дорогам сухую пыль, днями знонко палило солнце, а в тени лесопосадок — и не жарко, и ветер потише. И тут мы увидели трех бойцов, которые, пристроившись на небольшом холмике, жарились на солнцепеке.

— Неужели не надоела жара? — спросил я старшего лейтенанта Фомина, показывая на загоравших.

— Многие никак не прогреются после старорусских болот.

И мне невольно вспомнилась Старая Русса, вернее, леса и болота на подступах к ней, вязкая хлябь дорог. Вспомнились долгие знобкие вечера, и нечаянное тепло ночлега, и густые утренние туманы, когда так не хочется покидать жилье…