— Трудно сказать, товарищ полковник. Но где-то найти можно. Не такой уж это ценный материал…

— В таком случае мобилизуйте на розыски весь свой хозяйственный аппарат. И прикажите сегодня же сделать десятка два ящиков по размеру соединительных муфт трофейного кабеля.

На второй день у нас появился гудрон. Сростки кабеля уложили в деревянные ящики и залили гудроном, после чего кабель привязали к железному четырехмиллиметровому проводу и проложили по дну реки. Так мы нашли выход из трудного положения.

С развертыванием ВПУ, а впоследствии и командного пункта армии на правом берегу Днепра, в районе деревни Зарубенцы, срочно потребовалось улучшить качество речных переходов. Трофейный кабель позволял иметь кроме двух телефонных один телеграфный канал. И хотя через Днепр проложили несколько линий, потребность в телеграфной связи все возрастала. А работать на реке становилось труднее с каждым днем. Пошли дожди, размыло дороги, вязли в грязи машины, стало хуже снабжение. В первую очередь подвозили боеприпасы, об имуществе связи нечего было думать — и в лучшие времена нас не баловали своевременным обеспечением.

В подавленном настроении бродил я вдоль потемневшей реки. К концу дня прошел дождь. Я хлюпал по лужам, не разбирая дороги, не замечая, что давно промок. Возле переправы увидел начальника телеграфно-телефонного отделения подполковника Александра Спиридоновича Гальмакова. Пошли вместе. Я поделился своими заботами. Он вроде слушал рассеянно: уж очень внимательно обходил глубокие лужи.

В сыром воздухе запахло горьковатым дымком. Показалось жилье.

— Ну и времена, — отреагировал на мои сетования подполковник Гальмаков. — Сверху мокнешь, снизу мокнешь, остается только еще изнутри вымокнуть. Давайте завернем, может, кипяточек найдется…

Я почувствовал, что промерз, и согласился. Часовой нас узнал, пропустил в дом. Здесь располагались связисты телеграфно-строительной роты старшего лейтенанта Тимашева. В комнате за столом сидел дежурный телефонист и при свете слабой коптилки читал книгу. Он вскочил, приветствуя нас, и на вопрос Гальмакова: «Где командир роты?» — показал на дверь, ведущую в другую комнату. Мы осторожно перешагнули через спавших вповалку солдат.

В крохотной комнатке командира роты тоже еле мерцала коптилка. На лавке, закутавшись в видавшую виды шинелишку, спал Тимашев. Черные стекла окон, наглухо прикрытые снаружи ставнями, запотели.

В комнате было по-ночному тихо и, с холоду показалось, тепло.

Тимашев проснулся сразу. По бледному лицу и покрасневшим глазам было видно, что часы на сон у него считанные. Правда, уже через минуту он был бодр и пообещал раздобыть кипяточку.

Мы остались с Гальмаковым вдвоем. Я стянул сапоги, сбросил мокрые портянки и уселся с ногами на лавку. Гальмаков достал фляжку, свинтил крышечку и, застыв в таком положении, проговорил:

— У меня, товарищ полковник, есть два предложения…

— Против первого не возражаю, — ответил я, поглядев на фляжку.

Гальмаков засмеялся, взял со стола стакан, налил до половины:

— Пейте, вы же промокли до нитки…

Покончив со своей порцией, он протянул мне еще четверть стакана водки:

— Разотрите ноги, а то и ревматизм схватить недолго.

— В детстве уже переболел.

— Ну, это не скарлатина, иногда повторяется, — усмехнулся Гальмаков. — А теперь насчет второго предложения. По дороге вы мне говорили о необходимости увеличить число телеграфных каналов. По-моему, прокладывать дополнительные кабели под водой — это муть. Во всяком случае, полумера. Надо построить через Днепр постоянную линию.

Я даже присвистнул.

— Не пугайтесь, товарищ полковник. У меня в этом деле есть небольшой опыт. Потребуется только помощь саперов.

— За саперами дело не станет. С начальником инженерных войск я договорюсь.

— Вот и отлично.

— Сколько нужно саперов — отделение, два?..

— Достаточно будет одного, ну и еще две-три лодки…

— Хорошо. Берите роту Тимашева и завтра же приступайте.

Вернулся Тимашев. Принес жестяной чайник, обросший густой копотью, и две пары сухих портянок.

Я подивился, как внимательно умеет слушать Гальмаков и как догадлив Тимашев.

Через несколько дней с помощью саперов под руководством подполковника Гальмакова в четырехстах метрах южнее понтонного моста рота Тимашева построила на сваях постоянную линию с семью нормальными пролетами, емкостью в шесть проводов. Линия хотя и находилась под воздействием артиллерийского огня противника, однако работала весьма устойчиво. Кабельные переходы через Днепр стали теперь резервными и частично использовались для телефонной связи.