– Как – не получается? – изумилась Юлька и сразу перестала бояться привидений, подошла к нам. – Их тут двадцать штук было.

– Когда? – спросил я.

– Всегда!

– А куда же они делись?

– Привидения утащили, – сказал Алешка вполне серьезно.

Так серьезно, что мы все даже осмотрелись – не прячутся ли они по углам. Я ничего такого не заметил. Алешка заметил. И сказал мне об этом по дороге домой.

– Странное дело, Дим. Эти жулики картины Юлькиного отца в доме не взяли. А зачем-то полезли за ними в подвал.

– Да, глупо получается.

– Не глупо, – поправил меня Алешка, – а непонятно. – Он помолчал. – А в гараже ты ничего такого не заметил?

– Подвал как подвал. – Я пожал плечами. – Машина как машина. Вся в вековой пыли.

– Не вся, – Алешка остановился. – Капот у нее, Дим, был весь чистенький. А рядом, на полу, тряпочка валялась…

Я сначала не обратил внимания на эти слова. Мало ли почему у машины, которая сто лет стоит в гараже, не запылился капот. Может, на нем что-нибудь лежало, например. Например… картины…

Дальше мои мысли не пошли, разбежались. Уцепиться было не за что. Да и не очень хотелось. Денек выдался насыщенный. Всякими событиями и открытиями. Пусть все это сначала уляжется. А уж потом разложится по полочкам.

Это я так думал. А Лешка думал по-другому. Он вдруг сказал:

– Дим, а вот этот, в черной шляпе, я его вспомнил. Я его в телевизоре видел. Его Леонардом зовут. Он там все время трындит, что Америке и России надо почаще обмениваться «культурными достояниями наших великих стран».

Эти последние слова он произнес с таким выражением, что я тоже вспомнил этого Леонарда. Такой весь из себя культурный деятель. И все время про Америку рассказывает – как там очень хорошо и как там станет еще лучше, когда он туда переедет насовсем. И будет там представлять наши культурные достояния.

А мысли у Алешки скакали как блохи:

– Дим, а почему там… Он махнул рукой куда-то за спину. – Там они, Дим, Валя и Галя, а здесь Паша и Глаша? – Тут он помолчал и добавил после паузы: – И пирожки, Дим… – И вдруг ляпнул: – Дим, а я знаю, где спрятаны картины.

– Я очень рад. – Мне уже педали крутить было трудно, а уж с Алешкой спорить – вообще, не в кассу. – Возьми их себе.

– Дим, ты любишь делать добрые дела?

– Очень, – буркнул я. – Только все время некогда.

– А я сделаю. Два дела. Картины верну и Павлику помогу жениться.

– Он тебя очень об этом просил? – Мне стало смешно.

– Попросит! Он, Дим, в эту Июлию влюбился. Я картины найду, а скажу, что их разыскал Павлик. И она тоже в него за это влюбится. А Витьку – фиг с маслом. Пусть на своей дискотеке прыгает. С ключником.

Распорядился! Любитель добрых дел.

– Завтра, Дим, поедем за картинами.

– Куда? – Я немного ошалел.

– Куда, куда?.. Где они спрятаны – вот куда!

Когда мы вернулись домой, усталые и голодные, мама сказала, что она идет на рынок. За продуктами.

– На какой рынок? – спросил Алешка.

– Который на станции. Говорят, там сметана бывает хорошая. Настоящая. Не как в магазине.

– Я с тобой, – сказал Алешка.

– Хорошо, – кивнула мама, – поможешь мне сумки таскать.

– Я не умею, – возразил Алешка. – Мы для сумок Димку с собой возьмем.

– Научишься, – сказал я. – Ты способный. – Мне совершенно не улыбалось после нашей поездки еще и на рынок тащиться.

– Ладно, – сказала мама, – так и быть, оставайся. Только посуду помой и белье развесь, я постирала.

– И за водой сходи, – ухмыльнулся Алешка. А потом вдруг шепнул мне: – Ты не обижайся, Дим, я на рынок по делу иду. По доброму делу.

– Пошли, – сказала мама, – а то сметана кончится. У нас сегодня гости, я их блинчиками со сметаной буду угощать.

– А нас? – забеспокоился Алешка.

– А вас зачем угощать? Вы и сами не растеряетесь. Пошли.

– Да, – сказал Алешка, – пошли. А то сметана прокиснет. И пирожки остынут.

– Какие еще пирожки? – удивилась мама.

– Бабушкины.

Мама взглянула на него, но ничего не спросила. Только с удивлением огляделась, когда Алешка добавил:

– Ну, пошли, что ли, тетушка Марта?

Мама, наверное, подумала, что Алешка так назвал нашу кошку, которая до сих пор обходилась без имени собственного. И нарицательного. Кошка и кошка. «Брысь отсюда!»