Ах какая умница. Как правильно он сделал, что не пошел учиться на археолога».

Стас набрал Вовкин номер. Трубка отозвалась короткими гудками. Через пять минут Стас перезвонил, гудки все еще были короткими. И еще через пять минут тоже.

Взяв с вешалки пиджак, Егоров вышел из квартиры и, захлопнув дверь, долго стоял на лестнице своей квартиры, прислушиваясь к звукам в подъезде. Ничего подозрительного. Внизу хлопнула дверь, послышались шаги, открылись двери лифта. Электромотор натужно загудел, и кабина лифта поползла вверх. Прикрываясь шумом, Стас, осторожно ступая, спустился этажом ниже. Лифт поднялся на восьмой этаж, кто-то вышел из него, позвонил в квартиру. Через несколько секунд дверь открылась и тут же захлопнулась. Подъезд снова погрузился в тишину. Стас выглянул в окно. У подъезда на лавочке сидели две бабушки.

Двор был пуст.

Идти было недалеко. Вовка жил вместе с отцом в их старой квартире, всего в четырех остановках. Стас решил пройтись пешком. Изредка он оглядывался, но ничего подозрительного не замечал. Между тем беспокойство не покидало его. Особенно когда на звонок в дверь никто не отозвался. Выжав еще две длинных трели, Стас сел на холодные ступени лестницы и приготовился ждать.

Если случайности будут продолжаться в той же закономерности, то Вовка должен был или уехать в Псков, к отцу на раскопки, или к друзьям на дачу.

Шашлычку поесть, за грибками сходить. Мог уехать всего несколько минут назад, а телефон был занят, потому что он с кем-то прощался. Может, с девушкой.

На улице между тем сгущались сумерки.

Вовка пришел через два часа и был сильно удивлен увиденным. У порога квартиры сидел профессор, задумавшись, смотрел на ночное окно лестничной площадки.

— Ты чего это здесь? — не здороваясь, спросил Вовка. — Родине изменил — пришел сдаваться?

— Пусти переночевать, — попросил профессор.

— Занятно, — сказал Вовка, поднял брови и достал из кармана ключи. — Жены у тебя нет. Тараканы из дома выжили?

— Все гораздо сложнее, — ответил Стас и встал.

— Я где-то так и подумал, — серьезно сказал Вовка и открыл дверь. — Заходи.

За чаем и бутербродами Стас передал Вовке все, что рассказал ему Луиджи.

Вовка слушал его с непроницаемым лицом. Возможно, кто другой и доложил бы по службе, но только не он. Стас ничем не рисковал, открыв ему все детали происходящего.

— Кто еще знает? — спросил Вовка, когда Стас замолчал.

— Никто. То есть я рассказал лишь тебе.

— А Сергей?

— Я спросил у него только про выставку. У меня даже мысль мелькнула: может, к вашим сходить? Если, конечно, тебя не застал бы. Кстати, ты во внешней или во внутренней?

— Не твое дело, — спокойно ответил Вовка. Он уже что-то придумал.

— Какой ты грубый стал после второй звездочки.

— Стас, у тебя всегда не было грани между шуткой и висельницей.

— Да боюсь я до смерти! — не выдержал профессор. — Неужели непонятно?

Хожу и оглядываюсь каждую минуту!

— Вот это как раз понятно, — спокойно сказал Вовка. — Главное, чтобы ты с испугу глупостей не наделал.

— Ты, может, думаешь, что дело к старости… я умом и тронулся? — с издевкой спросил Стас.

— Любая информация нуждается в оперативной проверке, — все так же спокойно ответил Вовка. — Тем более такая.

— Ну конечно. Умеют в школе ФСБ мозги промывать, — Стас снова начал повышать голос. — Для тебя это все чертовщина. И то, что я в конце шестнадцатого века почти три месяца кожу с пенькой продавал, тоже беллетристика.

— Как же я мог забыть! — вскинув руки, воскликнул Вовка. — Ведь это ты у нас один истину знаешь! Кто, кого, за что и где! И ты в этом поезде сундук искал! А потом на место его отнес!

Они замолчали. Стас уже понял, что наговорил лишнего — нервы-таки не выдержали.

И Вовка это тоже понимал. Именно поэтому он и боялся, чтобы Стас не сделал что-нибудь, не сказал, где не следует.

— Все, — первым заговорил Вовка. — Высказались и остыли. Вернемся к делу.

У тебя еще… У нас тринадцать дней. Не беги впереди паровоза. Завтра спокойно иди на работу. Я проверю таможню по нашей агентуре. А ты не сильно слюни пускай, если монах еще раз заявится.

— Подожди, ты что, его уже подозреваешь в чем-то? — удивленно спросил Стас.

— Работа у меня такая, — ответил Вовка, — Родину защищать. А Луиджи Бианчини не самый безопасный человек на планете. Тем более что он нам неоднократно врал.

Стас вопросительно посмотрел на Вовку и тот сразу же ответил.

— Монастырь закрыт. Монахи исчезли.

— Ну и что тут странного, в чем ложь? Прячутся люди. Реликвии охраняют.

— Видишь ли, Стас. От организации, где я работаю, спрятаться невозможно.