— Дурак! — Игоря душила ярость. — Он же не думал, что будет война!

— Это как? Он думал, что улты его попугают и убегут, увидев, что он не испугался?

— А почему нет?

— Потому что это глупо с их стороны.

— Ничего не глупо. Все так живут. Постоянно друг друга подкусывают, то тут, то там — что из-за этого — всем со всеми воевать?!

— Угу. И сдачи на кусачий рот никто получить не боится? Может и сипы тоже… покусать хотели? И воевать с ними не надо? Ты это предлагаешь?

— Нет, это ты придумал!

— Тогда почему если сипы полезли кусаться и им в ответ по ушам, то это правильно, а если в бой пошел капитан Мурманцев, то войны быть не должно? Это что, как у Чапаева с Петькой?

— А как у Чапаева с Петькой? — не удержался и встрял Алёшка.

Никита улыбнулся.

— Приходит Петька к Чапаеву и говорит: "Василий Иванович, пошли тем мужикам в морду дадим". Чапаев его тогда спрашивает: "А если они нам в морду дадут?" Тут Петька удивился: "А нам-то за что? Мы же хорошие".

Анекдот вызвал в классе приступ всеобщего бурного смеха. А Никита пояснил:

— Прежде чем открывать рот на укус, надо думать, что прилетит в ответ. А то вот когда-то одна страна пальнула пару раз по России из миномёта. Уверенны были, что войны не будет, кто ж из-за такого воюет. А Россия взяла. да и ответила за тех солдат, которых из этого миномёта убили. По всей границе ответила. И надовали этим любителям кусаться так, что надолго запомнили.

— Это когда ж такое было? — спросил Серёжка.

— Перед Великой Отечественной войной. Была война с белофиннами. Вот так укусы выходят, боком. И улты обязаны были про это подумать. Как и капитан Мурманцев. Стоит ли планета того, чтобы кусться с такими вот последствиями.

— Да как это стоит — не стоит? — возмутился Аннит. — Да ты хоть знаешь, сколько в космосе планет, подходящих для колонизации? Их же очень мало? О чем тут вообще думать можно? Взял — держи руками и зубами, если выхода нет — пузом ложись и прижимай, но не отдавай… Стандарт поведения…

— Чей стандарт? — в своем привычном стиле уточнил Никита.

— Русского исследователя, вот чей!

— А по-моему это стандарт хомяка. Вышел в поле, увидел зерно и давай набивать за щёки, пока никто не видит.

Пионеры восторженно расхохотались: деревенским ребятам было очень легко вообразить себе эту картину.

— Нет, конечно, каждый сам решает, что ему нравится, — хмыкнул мальчишка, глядя на багрового от злости Аннита. — Вот только я бы всё-таки такие идеалы на всю Россию разность поостерегся бы. Вот у нас одежды для путешествия по лесу не хватало, так ребята с нами поделились, вместо того, чтобы захомячить в рюкзаках и не отдавать.

— Так вы ж свои, — пояснил Димка Салугин.

— А с не своим поделиться жаба задушит? — в упор спросил Никита. — Снегом среди зимы не поделишься?

— Поделюсь, — недовольно буркнул Салугин. — И не только снегом, если надо.

— Ну и вот, — подвел итог Никита. — В общем сглупил капитан Мурманцев тогда на Раде. Хотел как лучше, а получилось паршивенько. Так что уж какой из него герой… По хорошему за такое звания лишают.

Эти слова Никиты стали для Игоря последней каплей. Всё. Наплевать на все планы, замыслы и соображения. Маленького негодяя, глумящегося над честью рода потомственных русских дворян Мурманцевых, следовало прикончить прямо сейчас. И гори всё потом синим пламенем.

— Ты оскорбил моего родственника. И я вызываю тебя на дуэль. Немедленно, — отчеканил Игорь.

Стало тихо, очень тихо…

— Ой, — негромко произнесла Ленка. Но в тишине звуки её голоса прозвучали чуть ли не набатом.

— Игорь, а может… — робко начал Серёжка, но Мурманцев сразу его оборвал.

— Этого требует честь рода. Итак?

— Если я не прав, то докажи.

— Я не стану попусту тратить слова. Дуэль докажет всё.

— Разве? Ну победишь ты меня. Что от того изменится в поступке твоего родственника? Разве он не останется таким же, как был до дуэли. Побеждает тот, кто сильнее.

— Побеждает тот, кто прав!

— Вот как? — зло сощурился Никита. — Значит, если победа в войне останется за ултами, то они будут правы? Так у тебя получается.

— Не волнуйся за своих хозяев, — снисходительно улыбнулся Игорь. — Улты будут разбиты, победа будет а нами.

— Улты мне никто, и я волнуюсь не за них. Есть такое понятие: «честь». И вот оно не зависит от победы. С честью можно и победить, и потерпеть поражение. Точно так же и то и другое можно сделать, потеряв честь.