Кое-что изменилось — волосы стали светлее.

Платиновая блондинка. Ведро перекиси, не иначе. Кроме того, чрезмерно узкие парчовые брючки явно с трудом вмещали в себя некую часть тела Алины. Шерил задумчиво уставилась на эту самую часть, и сестра немедленно осведомилась крайне недовольным тоном:

— Что-то не так?

— Что? Ах, нет, все в порядке. Я просто задумалась… Тебе может быть холодно в коттедже. Летом я не пользуюсь отоплением.

— Если мне будет холодно, я тебе обязательно скажу. Не волнуйся, надолго я здесь не задержусь.

Шерил испытала немыслимое облегчение от этих слов. Судя по величине чемоданов, Алина собиралась обосноваться в Роузфилде лет на десять.

— Мне нужна ванна. Надеюсь, она у тебя есть.

— У меня есть корыто, я могу поставить его перед камином.

На красивом лице старшей сестры выразился неописуемый ужас, и Шерил улыбнулась, очень довольная.

— Шутка! Ванная по коридору налево, в самом конце.

— Очень смешно! Пора бы вырасти, Мидди! У тебя всегда было странное чувство юмора.

Шерил лениво пожала плечами. На самом деле она вообще не могла припомнить, чтобы в присутствии Алины ее тянуло посмеяться или пошутить. Правда, теперь они выросли, а значит, могли общаться на равных.

Алина зевнула.

— Пожалуй, после ванны завалюсь спать. Вечеринка закончилась в районе четырех, так что я никакая.

— Хорошо. Я помогу тебе разобрать вещи.

— Ты прелесть, киска. Я пойду наверх? Оставив чемоданы, Алина двинулась вверх по лестнице, устало волоча по перилам крошечную косметичку, шитую золотом.

Шерил с упреком взглянула на чемоданы. Что ж, сама вызвалась.

Гостеприимства хватило еще на целые сутки, и утром она принесла Алине завтрак в постель. Та холодно поблагодарила, некоторое время, сморщив нос, изучала кофе, а потом категорически и с отвращением отказалась от круассанов, заявив, что они — смерть для фигуры.

На обед Шерил приготовила для сестры низкокалорийный салат и отправилась в усадьбу звать Ронни.

Мальчик очень быстро проглотил обед и сбежал подальше от душераздирающих рассказов тетки о тяготах и лишениях, которые ей пришлось вынести во время бракоразводного процесса. Это вызвало некоторое неудовольствие Алины, она посмотрела вслед племяннику, поджав губы, и констатировала, что мальчик вырос дикарем.

— Совсем лишен горячей латинской крови, не так ли?

— Извини, о чем ты?

— Я о папаше.

До Шерил дошло, что версия леди Каролины о молодом итальянце, убитом фашистами, обрела плоть и кровь и нашла своего внимательного слушателя в лице Алины.

— Д-да… пожалуй.

Алина смерила сестру мрачным и ехидным взглядом.

— Разумеется, если вся эта туфта — правда и ты не залетела от какого-нибудь местного парня, из тех, с кем ты так любила кататься верхом.

Щерил старательно сосчитала до десяти. С Алиной рядом это было просто необходимо.

— Ладно, Мидди. К счастью, эта ошибка молодости не помешала тебе заарканить вполне приличного селезня.

— Алина, селезней не арканят. Их стреляют. Кстати, кого ты имеешь в виду?

— Генри-Тихоню. Оукленда. Глуп он действительно, как селезень, но зато и богат, как водяной.

— Мы просто друзья.

— Да ладно! Впрочем, неудачникам выбирать не приходится.

— Ты считаешь меня неудачницей?

— А кем еще-то? Погляди вокруг себя. Неудивительно, что Дик сбежал из этой хибары.

Последние надежды на нежные отношения с сестрой спланировали в преисподнюю. Шерил на всякий случай еще раз сосчитала до десяти и подумала, что теперь ее главная задача — продержаться до конца визита и не убить Алину собственными руками.

— Кстати, раз уж заговорили… Ты совершенно случайно не в курсе, он сегодня будет дома?

— Дик?

— Ну а кто же еще?

— Понятия не имею.

— Что ж, Мидди, пожалуй, я прогуляюсь в большой дом. Посмотрю, что там изменилось.

— Может, подождешь приглашения?

Алина выразительно захлопала ресницами.

— Полагаю, Дик не будет против. Мы в каком-то смысле одна семья.

Шерил в очередной раз вспомнила, какими словами проводила их семья Дика десять лет назад, и только хмыкнула, глядя, как Алина застегивает шерстяной кардиган.

Работать она так и не смогла. Назойливые видения вились вокруг нее, мешая сосредоточиться на цвете драпировок и фактуре обоев. Дик и Алина. Алина и Дик. Он вскакивает ей навстречу, неловко улыбается, идет к ней, целует руку…