— Это он по-английски! Сыр значит! — пояснил всем Миша Тихонов. — Чтобы улыбка у нас получилась! Губы, когда произносишь это слово, растягиваются! Вот так! Давай мужики! Все вместе! Чииз!

— Чиз!

— Чииз!

— Сыр!

— Российский!

— Чиз! Голландский!

— Смотри у меня, чтобы все вошли, — угрожающе предупредил широкоплечий Бурков, стоявший в центре в обнимку с Андреевым и Романцовым.

У палаток с угрожающим ревом резко затормозил «Урал». Из открытой дверцы, пробитой в двух местах осколками, высунулся Малецкий со сдвинутой на затылок шапке и отчаянно завопил:

— Ребята! Ребята-а!! Подожди-ите!! Я с вами!

Малецкий подбежал к группе солдат и присел на корточки рядом с Прибыловым. И тут раздался, щелчок.

Он так и не успел толком принять удобную позу. Но он все равно остался доволен, что попал в последний кадр.

— Эх, немножко б раньше! — сокрушался он, хлопая себя в сердцах по замасленному колену.

— Ничего, Малек, шибко не убивайся, не переживай, в следующий раз отснимем как надо, — успокоил водилу Валерка Кирилкин. — По высшему разряду, как в лучших домах Лондона и Филадельфии.

— Если б я только знал, я бы не гонял на блокпост.

— Да мы сами только, что узнали. Сара с чего-то вдруг раздобрился, фотик дал, доснять пленку.

Неожиданно из-за палаток выплыла квадратная фигура полковника Петракова. Он был явно не в духе. Его вечно багровая физиономия с большим шнобилем не предвещала ничего хорошего. Окинув солдат строгим взглядом, он сердито заорал:

— Что за сборище?! В конец распустились! Раздолбаи! Саранцев! Твои…?

— Так точно, товарищ полковник!

— Почему бездельничают? Не можешь им дел найти? Распустил подчиненных! Не солдаты, а стадо баранов! Шалопаи, вашу мать!

Саранцев пытался что-то сказать в оправдание, но полковник его не слушал.

— Дисциплины никакой! — отчитывал он молодого офицера. — Займи солдат! Пусть сортир новый соорудят! Старый совсем засрали! Ногой некуда ступить! Еще какой-то умник, додумался солярой все очки залить! Выполняй!

— Есть, товарищ полковник!

— Это еще, что за зоопарк здесь развели? — полковник, насупившись, уставился на неуклюжего щенка, который весело прыгал у ног сержанта Буркова, усиленно виляя хвостом.

— А ты тут, чего ошиваешься, обормот? — рявкнул он, увидев Малецкого. — Почту привез?!

— Так точно! Товарищ полковник!

— Так, какого же хрена ты тут прохлаждаешься, сукин кот!

Невысокий юркий Малецкий сорвался с места и стрелой помчался к брошенной у палаток машине.

Полковник сурово окинул все вокруг из-под нахмуренных бровей. Все в нем кипело, и готово было выплеснуться. Заметил Макса в кальсонах с облитыми компотом штанами в руках.

— Это еще, что за явление Христа народу? Засранцы в моем полку? Не потерплю! Обосрался со страху так не козыряй, дубина! Саранцев! Твой, что ли?

— Так точно!

— На кухню дристуна! Мать вашу! Пусть картошку чистит и не позорит высокое звание десантника!

Солдаты, вытянувшись, замерли, словно каменные изваяния.

— Слышь, Саранцев, — продолжал полковник распекать офицера. — Ты меня уже достал своим либерализмом! Вот ты у меня где! У тебя не рота, а настоящий балаган! Ну, а это что такое? — полковник подошел к побледневшему Витьке Дуднику и дернул за хэбэшку, торчащую комом. Из-под нее на землю посыпалось всякое барахло.

— Ну, блин, уроды! — полковник зло сплюнул и отправился дальше, в расположение пятой роты.

Через минуту вновь послышалось:

— Остолопы! Вашу мать! Где капитан Сутягин? Где его опять носит?

Спустя час после «разложения по параметрам» Шестопал и Квасов забрались в кузов к Мальку и там скрытые брезентом от посторонних глаз продолжили «день варенья». Говорили шепотом, чтобы никто не услышал.

— На всех делить, все равно ни то, ни се. Получается с гулькин нос на брата. А так, хоть с пользой, — промолвил Макс, разливая «чачю» по кружкам.

— Вот, банку тушонки у Сердюка стрельнул. Ну и жмот, скажу тебе. Сейчас мы ей родимой вспорем брюхо, — сказал Лешка, извлекая из ножен штык-нож и вытирая о рукав.

— Леха, ну ты прям как хирург Амосов, бля. Ей, богу! Еще марлевую повязку на морду нацепи.

— Скальпель! Пинцет! Тампон! Тампон! Спирт! Еще спирт! Огурец!

— Да, соленный огурчик был бы кстати.

— Зелененький, в пупырышках.

— И чтоб, хрустящий, маманя у меня умеет такие делать.