В самом центре города высился кастильон старшего из богов, Чризма. Дарт, положив подбородок на руки, рассматривала устремленные в небо башни и могучие стены крепости. В южной ее части раскинулся огромный, на тысячи акров, сад. Он так зарос, что казался скорее лесом, вполне подобающим богу земли.

Подобно самому лорду Чризму, его кастильон отличался одновременно благородством и сдержанностью. Стены замка были выложены из толстых плит белого неотесанного гранита, благо каменоломни располагались неподалеку. Цитадель возвели на месте древней переправы через Тигре. Центральные залы покоились на огромных опорах-быках древнего моста. Даже девять башен, каменные Милости, разделяли между собой реку. Четыре башни замка высились на северном берегу реки, четыре на южном, а самая высокая возносилась прямо над водами Тигре. Башни тоже сияли простым белым камнем. Единственной роскошью были резные серебряные ворота кастильона, на них изображались сцены Великого Размежевания: времен, когда королевство богов распалось и боги поселились на землях Мириллии.

Дарт вздохнула; она замечталась, что однажды войдет в серебряные ворота. Но покуда ее ожидал требующий мытья пол.

Девочка уже отворачивалась от окна, когда ее испугал скрип двери, такой громкий в тишине птичника. Вороны зашевелились и возмущенно закаркали.

Дарт испуганно соскочила с лестницы, чтобы ее не застали за бездельем. Ни с того ни с сего полутьма птичника показалась ей давящей, страшной. Дверь стояла приоткрытой, но Дарт никого не увидела.

— Добрый день! — произнесла она. — Сюда кто-то вошел?

Ответа не последовало. Постепенно глаза снова привыкли к темноте. Тени отступили в углы.

«Должно быть, дверь открыл сквозняк», — подумала она с облегчением.

Дарт повернулась, чтобы взять ведро и щетку, но стоило ей нагнуться, как дверь с грохотом захлопнулась.

Вороны закричали, а некоторые снялись с насестов и запрыгали по жердям.

Более не отгоняемые светом факела на площадке, тени заполонили птичник и со всех сторон потянулись к девочке.

— Кто здесь? — дрожащим голосом переспросила Дарт. Вопрос получился еле слышным, поскольку горло свело от страха. — Пожалуйста…

В ответ она услышала шаги, и они приближались.

Дарт прижалась спиной к каменной стене.

— Не пугайся, котенок.

Глубокий голос звучал ласково. Из тьмы выступил высокий широкоплечий человек.

Девочка узнала мастера Виллета, учителя при Конклаве. Когда он вступил в квадрат льющегося из окна солнечного света, она разглядела, что на нем обычная для учителей перетянутая поясом черная мантия с откинутым капюшоном. По принятой среди учителей обоего пола традиции он был обрит наголо.

Дарт отлепилась от стены и присела в приличествующем случаю полупоклоне.

— Мастер Виллет, — поздоровалась она.

Взмахом руки учитель велел ей приблизиться и встать на свету.

— Подойди, дитя. Что ты здесь делаешь в одиночестве?

Дарт опустила голову.

— Я наказана, мастер Виллет. — И она снова присела, на случай если он не увидел первого поклона.

— Так мне и сказали.

Девочка почувствовала, как щеки залила краска стыда.

— Получается, ты показала себя небрежной ученицей. Тебе необходимы дополнительные занятия. Вот меня послали сюда преподать тебе урок.

— Сир?!

Виллет ступил ближе. Он поднял руку и провел тыльной стороной по щеке Дарт.

Ее напугало неожиданное прикосновение. Девочка отшатнулась, но цепкие пальцы ухватили ее за ворот рубашки и рывком подтянули поближе. Второй рукой учитель обнял ее за талию и крепко притянул к себе — так, что ей пришлось встать на цыпочки.

— Мастер Виллет!

На глаза Дарт навернулись слезы ужаса и смущения.

— Ни слова, котенок. — Мужчина наклонился к ее уху, и его голос внезапно наполнился дикой злобой. — Ни сейчас, ни потом!

Девочка попыталась вырваться. Голодные губы жадно прижались к ее шее, и на нее дохнуло чесноком и пряным мясом.

— Не надо! — закричала Дарт.

Крепкая ладонь шлепнула ее по щеке, как ужалила. Дарт почувствовала во рту привкус крови.

— Молчи, котенок. — Голос звучал зло и как-то странно густо. Виллет толкнул ее к стене и прижал к каменной кладке.

Дарт понимала, что он задумал. В школе они изучали гуморальные жидкости, в том числе как обращаться с семенем богов и менструальной кровью богинь. Заодно им объяснили, чем могут заниматься наедине мужчина и женщина, так что плотские утехи не были для Дарт великой тайной.

Но им самим запрещалось приобщиться этой тайны. Чтобы служить богам, девушка должна сохранять себя в чистоте и оставаться нетронутой. Если она хоть раз разделила с кем-то ложе, ее честь теряется навсегда. Не далее как в прошлом году обнаружили тайные сношения между юношей и девушкой с пятого этажа, их выпороли и изгнали из Конклава.

— Ни слова, — снова прорычал учитель, его пальцы крепко сдавили ей горло. Другую руку он засунул ей между ног, под подвязанный подол юбки. Пальцы нетерпеливо дергали и рвали белье.