Тилар с Катрин отступили, опасаясь, что проклятие перекинется на них. Видимо, Даржон еще сохранял какое-то присутствие ума, потому что попытался воспользоваться этим преимуществом. С щелчком край плаща хлестнул по перилам, зацепился за них и втянулся, перебросив хозяина через поручень.

Тилар бросился следом и с силой ударил по поручню. Один из засевших в груди болтов переломился. Задетое болтом ребро треснуло.

Даржон вывалился в разбитое окно и закувыркался в воздухе под брюхом флиппера. От все еще завернутой в плащ фигуры волнами разливалась тьма, но яркое утреннее солнце не давало ей распространиться.

Тилар отшатнулся, зажав рукой бок. Даржон перестал быть основной тревогой.

— Тилар?! — бросилась к нему Катрин.

— Отойди! — крикнул он.

От сломанного ребра расходилась боль. Кости ломались, а потом ломались заново: запястье, локоть, пальцы. Когда под ним с треском подогнулись ноги, Тилар рухнул на пол. Два мучительных вдоха он извивался на досках.

Заключенное внутри создание встряхнулось, вырвалось из сломанной клетки и фонтаном тьмы поднялось из груди, прожигая по пути рубашку и плащ. Оно поплыло прочь от человека, и с его отдалением кости срастались заново.

Он успел заметить выражение ужаса на лице Катрин и протянул к ней искривленную руку. Страх в ее глазах только усилился, и девушка отшатнулась от него.

Над его головой облако тьмы расправляло крылья. Окаймленная гривой теней голова по-змеиному вытянулась вперед. Раскрылись огненные глаза, выискивая опасность, от которой требовалось защитить человека. Они нашли единственную цель.

Катрин продолжала перепуганно пятиться.

Наэфрин с распахнутыми крыльями и горящими глазами прыгнул на нее.

Тилар попытался его остановить. Он провел руками по промокшей в крови рубахе и ухватился за пуповину, что соединяла демона с черным отпечатком ладони на груди. Милость в его крови вспыхнула сухим хворостом. Пуповина пульсировала и извивалась в сжатых ладонях. По ней, подобно резвому потоку, побежали пламенные языки Милости.

Поток огня захлестнул наэфрина на середине прыжка. Крылья распахнулись во весь размах, шея выгнулась. Огонь и теряющая очертания тьма ринулись обратно к Тилару. Он приготовился к удару, но отдача оказалась настолько сильна, что его отбросило на пол. На миг его ослепило. Когда Тилар перекатился на колени и затем поднялся на ноги, он обнаружил, что его тело снова здорово. Пропали даже свежие раны, а арбалетные болты исчезли. Он прихлопнул тлеющие края прожженной на плаще и рубахе дыры.

Катрин потрясенно разглядывала его.

Тилар почувствовал, как пол уходит из-под ног. Флиппер завалился на корму, пол накренился. Толчком Тилара повалило на четвереньки. Катрин тяжело швырнуло на спину.

И тут Тилар унюхал знакомый едкий запах.

Горящая кровь.

Он обнаружил, что с довольно большого участка хрустальных труб капает расплавленное стекло. Сквозь прорехи вырывается, шипя, раскаленная алая жидкость — алхимический состав с Милостью воздуха, а поверху мечутся языки пламени. Должно быть, наэфрин крылом задел трубки.

«Боги милостивые…»

Флиппер содрогнулся и накренился на сей раз к носу. Тилар с Катрин заскользили по полу. Девушка смотрела на него с неприкрытым страхом.

Судно падало.

Укрытая тенями, Дарт поднималась по знакомой лестнице. Лаурелла держалась рядом с ней. Они крепко держались за руки. Яэллин шел впереди, его плащ укутывал обеих девочек.

— Восьмой этаж? — спросил он. — Правильно?

— Да, — прошептала Лаурелла из гнезда теней. — Покои лекаря Палтри там.

Дарт крепче прижалась к подруге. Лестница пропахла овсянкой и жареными лепешками. Поднимающиеся из кухни домашние запахи несли с собой воспоминания о незамысловатой жизни, когда больше всего Дарт боялась, что какой-нибудь мальчик увидит ее панталоны, когда она поднимается по лестнице. Воспоминания, где не было места крови и страху…

До них долетел смех. Суматошная ватага девочек с третьего этажа спускалась к общему залу, где их ждал завтрак.

Яэллин знаком приказал своим подопечным остановиться на лестничной площадке и полностью накрыл их плащом.

Ученицы со спрятанными под чепцами волосами пронеслись мимо. Выглянув из-под полы плаща, Дарт узнала знакомые лица: Сиссап, Хесси, Шарин, Паллия. От их беззаботной болтовни на глаза навернулись слезы. Неужели и она когда-то была такой же беспечной?

— Я слышала, что они занимались темной алхимией, — с наигранным испугом произнесла Мелинда.

— Нет, готова спорить, что они — пришельцы из заброшенных земель, — возразила Герди. — На них наложено заклятие бродячих богов.

Тут ученицы заметили стоящего на лестнице рыцаря теней. И их голоса стихли, а глаза распахнулись. Рыцари нередко появлялись в Конклаве, но сейчас, когда по школе гуляли темные слухи, Яэллин притягивал все взоры. Стоило девочкам миновать площадку, как болтовня вспыхнула с новой силой, и, хотя говорили они шепотом, до беглецов явственно доносились слова.