— Ой, смотри Ааронушка, не дай себя обмануть, — шептала она, чтобы не слышали сыновья, — если увидишь, что он замыслил нехорошее сразу беги домой, пропади эти деньги пропадом, чёстно жили и честно помирать будем. Уже на крылечке она стянула с его пальца серебреное кольцо, единственную дорогую вещь, которую имел Аарон, и пожелала ему доброго пути.

Осия, весь остаток дня, наблюдавший за домом Аарона, на случай если тот побежит к страже, дождался, когда Аарон войдёт в парикмахерскую и неожиданно появившись сзади, запер дверь на задвижку.

— Проходи в подсобку, — сказал он вдруг оробевшему Аарону и уселся в Мошено кресло, словно собираясь, чтобы тот его подстриг.

Аарон уже десять раз пожалел, что пришёл на эту встречу, но Осия запер дверь и отступать было поздно.

— И зачем я сюда пришёл, — с тоской подумал Аарон, проходя в подсобку, — не иначе тут заговор затевается, а мне крестьянину это совсем ни к чему, мне пахать землю надо, а не политикой заниматься. Это другие пусть властью играют, а мне с этого хлеба не жать.

В подсобке Арон увидел загорелого до черноты мужчину своих лет, и так как в комнате больше никого не было, он решил, что это и есть его знаменитый брат.

— Присаживайся на стул, поближе, — проговорил мужчина на ломанном арамейском языке(1) не вставая с Мошеной кровати, но потом, видимо передумав, всё — таки встал и обнял стоявшего Аарона.

— Садись, садись и рассказывай, как вы тут поживаете.

— Да как, — промолвил Аарон, присаживаясь на краешек стула, — сам, поди, знаешь, бедуем. Одна забота, как собрать деньги, чтобы налог выплатить. Тут Аарон оживился и заискивающим голосом произнёс: — Выручи брат, займи денег, иначе землю потеряю. Я тебе по гроб рабом буду, всё что хочешь, сделаю, только выручи, займи бога ради.

— И многие так бедуют, или только ты один в Гесеме? — спросил его Моисей.

— Да полно тебе, скажешь тоже один, — хмуро ответил Аарон с нетерпением ожидая, что же скажет ему Моисей насчёт денег, — весь народ воем воет, того и гляди детей своих в рабство продавать начнут.

— Ну а если я тебе дам денег, выручит это тебя?

— Да, — быстро ответил Аарон, обрадованный словом, дам денег, — да со своей землицей я быстро поднимусь, она у меня знаешь, какая, рабом твоим буду, начал он опять, — ради бога выручи Моисей.

— Ну, а если опять придёт саранча, засуха, потоп и ещё бог знает что, так мне что тебе деньги каждый год давать, — жёстко перебил его Моисей. Аарон опустил голову.

— Не за этим я пришёл сюда Аарон, рискуя каждую секунду своей жизнью. Я пришел, чтобы навсегда решить проблему земли и освободить крестьянство от несправедливых поборов. Я пришел, чтобы снять все эти фараоновские путы с рук трудового народа и дать им долгожданную свободу и справедливость. Я пришёл принести им долгожданный достаток и процветание! И я готов умереть за счастье моего народа, — с пафосом закончил свою речь Моисей, и у него самого перехватило горло от гордости за себя и трогательное желание умереть за свой народ.

Всю дорогу в Египет Моисей готовил эту речь и теперь наблюдал, какое впечатление она произвела на Аарона.

Аарон не понял ничего, о чём говорил ему Моисей кроме одного, что денег ему не дадут, а все остальные слова Моисея только удивили его, и он никак не мог понять, о какой свободе говорил Моисей. Аарон даже посмотрел на свои руки, как бы пытаясь найти на них фараоновские путы, от которых его хочет избавить брат.

Видя удивлённое лицо Аарона, Моисей решил говорить проще.

— Как бы ты жил Аарон, если бы не было налога?

— Хорошо, да только, как это возможно?

— Очень просто Аарон, фараоновский строй изжил себя, он прогнил насквозь и осталось только толкнуть его, чтобы он упал. Я пришёл, чтобы сделать это. Во — первых, я отменю все налоги, а землю буду раздавать тем кто хочет заниматься земледелием. Всё в моей системе проще — простого, земля крестьянам, а мастерские ремесленникам. Мне нужна только помощь, поэтому я и пришёл к тебе. Надо поднять массы и сбросить неугодного Фараона, который, как пиявка присосался к телу трудового народа и если нам удастся с тобой сделать это, то ты получишь столько земли, сколько захочешь.

Когда Моисей заговорил о земле, Аарон насторожился, тема была ему близка, а обещание Моисея дать ему столько земли, сколько он захочет, пришлось мёдом на его сердце. Какой крестьянин не хочет иметь больше земли? Для хорошего крестьянина много земли никогда не может быть, её может быть только мало.

А жизнь без выматывающего всю душу налога? Разве это не здорово!

Да и Фараон, судя по словам Моисея, совсем обнаглел, и жнёт там, где не сеял.

— Вот это брат, — с гордостью подумал вконец очумевший Аарон, — ну настоящий фараон!