— Я видел, — он был спокоен. — Попросите его подождать несколько минут. Скажите, что долго я его не задержу. Потом принесите мне шляпу, трость и ожидайте меня в галерее.

Когда Лагийон вышел, мистер Лоу повернулся к графине, которая была очень испугана.

— Ты уходишь? — спросила она, задыхаясь.

— Да. Но не так, как ты предполагала. К счастью, в этом доме есть черный ход на улицу Кольбер. Поскольку они не думают, что я все знаю, то вряд ли охраняют его. Дворецкий посадит тебя в карету. Я тебе буду благодарен, если ты на ней объедешь дом и подъедешь к черному ходу. Там я буду ждать тебя. Пошли.

Он подошел к двери в коридор.

— Джон, ты уверен, что все получится, уверен? — спросила она.

— Вполне. Пошли.

Впоследствии он вспомнил, что в тот момент, когда он открывал дверь, раздалось быстрое шуршание шелкового платья. Но сейчас он не обратил на это внимания.

Они прошли коридор и вошли в галерею, где возле мраморных ступеней стоял Лагийон со шляпой и тростью мистера Лоу.

— Офицер ожидает вас, господин.

— Очень хорошо. Попросите его еще минуту обождать. А сами проводите госпожу графиню к ее карете.

Он оставался неподвижен, пока не замер стук ее каблучков. Потом он быстрым шагом покинул галерею через узкую дверцу справа от него.

Когда ее экипаж подъехал к выходу из его дома на улицу Кольбер, он уже ждал его. Карета быстро помчалась прочь, едва он в нее впрыгнул. Она повернула на улицу Бон-Анфан, а оттуда на улицу Сент-Оноре.

Опасность обострила чутье мистера Лоу, и теперь он живо осознавал странность ситуации, в которую попал, находясь рядом с этой напряженно сидевшей возле него дамой, которую он встретил оскорблениями и которой теперь, по всей видимости, был обязан жизнью. Во всем этом было многое, чего он не понимал, многое, что ему было необходимо узнать, и о чем он не знал, как спросить.

— Я теперь твой должник, — неуверенно заговорил он.

— Это тебе, конечно, очень неприятно.

— Я не могу быть настолько неблагодарным, чтобы согласиться с тобой.

— Не можешь? Боже! Какой ты стал чопорный, Джон.

Он видел, как легко она называет его по имени, и в то же время не мог заставить себя назвать по имени ее.

— Разве чопорность в том, чтобы признать, что кому-то должен. Будем надеяться, что по крайней мере для тебя не будет никаких… никаких неприятных последствий.

— А какие тут могли бы быть последствия?

— Ты сказала мне, что твой… муж является участником заговора.

— И из этого ты сделаешь вывод, что мое уважение к тебе больше, чем к графу Орну.

— Я не могу позволить себе никаких выводов в том, что касается тебя.

— Ты и раньше их никогда не делал, не так ли? — голос ее стал твердеть.

Он на мгновение задумался, а потом уверенно ответил:

— Никогда.

— Правда? Никогда? Ну что ж, тебе виднее.

— И, во всяком случае, я не настолько тщеславен, чтобы сделать такой вывод, который ты сейчас предположила.

— Ладно, не переживай. Моя неверность, которая заключается в помощи тебе, не мучает мою совесть. И, кстати, я не впервые помогаю тебе. Ведь я охраняла, насколько было в моих силах, честь твоей жены в Со. К счастью, Маргарет Огилви для нее только имя, и она раньше не встречала меня, а то моя задача не была бы столь простой.

Она остановилась в испуге.

Отведя в сторону кожаную занавеску, она выглянула из кареты.

Они подъезжали к площади перед Пале-Роялем, и возле высоких железных ворот она вновь увидела голубые одежды отряда лучников. Она предположила, что они выставлены у дворца парламентом из-за них.

Но мистер Лоу отверг эту возможность.

— Это невероятно, — сказал он. — Но на всякий случай позволь мне выйти у бокового входа во дворец на улице Ришелье.

Она потянула шнурок, в окне показалось лицо кучера, и она отдала ему приказание. Они резко взяли направо и остановились точно у двери, через которую Дюбуа в те дни, когда он довольствовался ролью сводника, приводил во дворец девочек, чтобы молодому герцогу было с кем скоротать время.

Лакей опустил лесенку, но мистер Лоу не торопился выйти.

— Поспеши, — торопила она его, — пока тебя не увидели.

— У меня нет слов… — начал он.

— Тем лучше. У тебя для них нет времени.

— Они подождут до нашей следующей встречи.

— А она потребуется?

Он отпрянул.

— Я многое хотел бы от тебя узнать.

— Но счастливее ты от этого не станешь, — она легонько коснулась его руки. — До свиданья, Джон. Поверь, я была рада, что смогла помочь тебе. А теперь иди.