Спустя мгновение она снова посмотрела на Джейми.

– Почему не сказали мне, кто вы такой?

– Это бы что-нибудь изменило?

Ее проницательные синие глаза вспыхнули гневом.

– Конечно!

Он опустил взгляд к ее губам, понимая, что она имеет в виду их поцелуй. Катрина плотно сжала губы, словно пыталась побороть воспоминания, которые он пробудил. Но они оставались там, словно витали в воздухе между ними – почти осязаемые и знойные, полные обещания.

Боже, Джейми почти ощущал ее вкус на своих губах. Непривычная утрата контроля раздосадовала его, и Джейми отвел взгляд.

– Я так не думаю, – возразил он. – Вы нуждались в помощи. И раз уж там не было больше никого вокруг, это ничего бы не изменило.

– У вас довольно странное представление о спасении, – холодно сказала она.

Джейми рассмеялся и сразу же привлек к себе внимание ее отца и брата, которые озабоченно нахмурились. Черт, это его удивило.

– Скоро начнутся танцы, – сказал Ламонт. – Хотя это не те придворные танцы, к которым вы привыкли в Инверари или Дануне.

Джейми было нелегко провести. Он прекрасно знал танцы горцев, не хуже любого в этом зале. Он понял, что за этой колкостью кроется нечто большее.

– Но ведь это цитадели графа Аргайлла?

Очевидно, Катрина знала, что их гость – Кемпбелл, но не ведала, который из них. Он взглянул ей в глаза.

– Граф Аргайлл – мой кузен.

– Джеймс Кемпбелл… – тихо пробормотала она.

Джейми увидел, в какой момент она сложила одно с другим, Глаза ее широко раскрылись, и она возмущенно выпалила:

– Вы и есть Каратель Аргайлла!

– Катрина! – сердито оборвал ее отец.

Джейми поднял руку, успокаивая его.

– Не надо. Это прозвище общеизвестно. – Он твердо посмотрел на охваченную ужасом Катрину. – Я капитан гвардии графа Аргайлла. Если под словом «каратель» вы подразумеваете, что я олицетворяю закон и слежу за тем, чтобы торжествовало правосудие, тогда да.

Джейми применял физическое принуждение только в случае крайней необходимости. Обычно он старался действовать убеждением. Но когда это не срабатывало… ну что Ж, горцы – упрямый народ, и иногда, чтобы убедить их, приходилось использовать традиционные способы разрешения споров.

Катрина побледнела.

– Понимаю.

Но конечно же, она лукавила. Джейми давно привык к тому, что внушает ненависть и страх. Его репутация делала свое дело. Но никогда прежде у него не возникало желания объясниться, заставить понять, что за чрезмерно преувеличенными слухами кроется всего лишь зависть и невежество.

Почему для него так много значило мнение этой молоденькой девочки, Джейми понять не мог. Однако это было так.

С погодой к открытию игр очень повезло, и утро на следующий день выдалось ясное и светлое. Но мысли Катрины по-прежнему блуждали во мраке ужасных открытий, обрушившихся на нее накануне вечером.

Джейми Кемпбелл. Каратель. Гонитель горцев. Бич Шотландского нагорья. Человек, которого в здешних местах боялись больше всех – даже, возможно, больше, чем его кузена. Сам Аргайлл не замарал рук боевыми действиями, но его подручный пролил слишком много крови.

А она поцеловала его.

Отец и братья редко обсуждали с Катриной междоусобицы или политику страны – вопросы, которые обычно ее не интересовали, – но на этот раз ей не хотелось, чтобы они прекращали разговор, когда она войдет в комнату. Катрине иногда случалось кое-что узнавать от слуг, и она достаточно слышала о наводящем ужас кузене графа Аргайлла. Говорили, что Джейми Кемпбелл всегда побеждает в битве. Что он беспощадно преследует всех, кто выступит против него. Что любой человек, вставший у него на пути, может считать себя покойником. Что на Шотландском нагорье он могущественнее, чем сам король, потому что имеет огромное влияние на «короля Кемпбелла» – графа Аргайлла.

Но оказалось, что каратель вовсе не такое чудовище, как она ожидала. Он показался ей… вполне благовоспитанным. Не безжалостным кровожадным злодеем, а человеком, который всегда будет на высоте – как при дворе, так и на поле битвы. Его спокойная, властная уверенность совершенно не соответствовала его жестокой репутации.

Правда, как она и почувствовала с самого начала, в нем ощущалась некая непреклонность – почти неумолимость. Катрина никогда еще не встречала мужчину, умевшего так хорошо владеть собой.

Много раз за вечер она ощущала на себе его пристальный взгляд – холодный, спокойный и абсолютно непроницаемый. Она же, наоборот, превратилась в комок нервов. Она чувствовала каждое его движение. Чувствовала так глубоко, словно они были крепко связаны вместе.

Кемпбелл невероятно волновал ее. Катрине хотелось бы объяснить это страхом, но правда была более горькой: ее влекло к этому ужасному зверю. Он был так хорош собой, что у нее захватывало дух. Надо же так случиться, что из всех мужчин в Шотландском нагорье, которыми она могла увлечься, ее мыслями овладел Каратель Кемпбелл. В этом крылась насмешка… горькая ирония судьбы, но Катрина была слишком встревожена, чтобы заметить это. Она не знала, как ей теперь быть. Разве что стараться всячески избегать его.