Но не только милосерден, св. Владимир был и милостив, он был “неимоверно милостив”, говорит летописец. Когда греческие епископы, верные духу византийской безжалостности, и не верные Христу*, спрашивали его, почему он не казнит разбойников, он ответил, как всегда отвечает посланник Христов на такие вопросы: “Бога боюсь”. Есть упоминание в летописи, освещающее дело милости св. Владимира: “разбойник Могут, пойманный и приведенный в Киев, покаялся во дворе митрополита”. Не то же ли самое мы знаем о последствиях милости св. Феодосия и других Печерских святых: покаяние преступных людей после милости к ним. Через сто лет Владимир Мономах, верный своему святому прадеду, скажет в поучении к детям, - поучении, ставшем настольной книгой (домостроем) жителей Русской земли: “Не убивайте ни правого, ни виновного, ибо жизнь христианина священна перед Господом Нашим”.

* Епископы первых времен Империи, принявшей христианство, укрывали преступников и не давали их казнить.

Изображенные нами, а также и другие качества первого святого человека русского народа-церкви стали славными качествами, как бы примером для жителей Русской земли. Когда христианский летописец характеризует последующих князей, он не сравнивает их с характером св. Владимира и его временем, но невольно удостоверяет, что качества, ему противоположные, всегда приводят к худу, а срочные - ко всеобщему согласию.

Назовем, например, удаль, столь свойственную викингам, у св. Владимира ее вовсе не было. И удаль исчезает из Русской земли*.

* Только через двести лет удаль появляется снова, знаменуя собой вырождение Киевской Руси, возвращение к язычеству древних викингов. Виновник поражения князей в битве с татарами при Калке (то есть гибели Русской земли) звался Мстислав Удалой.

Св. Владимир не хотел ничего завоевывать, а только защищал Русскую землю, построил ряд городов-укреплений по рекам, оборонительную линию против степных врагов. И защита Русской земли становится добродетелью русских князей, всякая же другая воина их изменой своему долгу.

Черта Владимирова: “все раздавал и ничего не прятал, не копил богатства”, - стала звучать великой похвалой в устах летописцев при характеристике ими разных лиц.

НАЧАЛО ТЕРПЕНИЯ - КРЕСТНОЙ ДОБРОДЕТЕЛИ РУССКОГО НАРОДА-ЦЕРКВИ

Время Владимира Святого было празднованием народом-церковью Воскресения Христова, это еще церковь торжествующая. Но путь церкви без несения креста невозможен. И вот тотчас после кончины св. Владимира Христос призывает двух его любимых сыновей Бориса и Глеба запечатлеть в сердцах недавно крещенного русского народа еще незнаемую им истину: необходимость креста Господня.

Борис родился после крещения отца. Он был необычайно кроток и добр, истинный наследник святого княжения. “Борис светился царски”, говорит летописец. С великой надеждой смотрела на него Русская земля и ждала.

Борис находился далеко от Киева, когда умер Владимир; с ним вместе была дружина его отца. Дружинники предложили князю занять престол киевский. Борис знал, что в Киеве все готовы к его приезду, но ему донесли также, что брат Святополк желает княжить и замышляет против него недоброе, и Борис ответил: не подниму руки на старшего брата и отпустил дружину.

Убийцы приближались, но Борис не тронулся с места. Он читал 3аутреню, когда они подошли к шатру. И когда кончил молитву, безбоязненно лег в постель. Друзья Святополка ворвались в шатер, убили верного оруженосца и копьями пронзили спящего. Еще живого положили на телегу и повезли. Узнав, что Борис еще жив, Святополк прислал двух варягов. Ударом в сердце они поразили князя.

Глеб плыл по Днепру, направляясь к Киеву, по приглашению Святополка. Получив от брата Ярослава из Новгорода уведомление об убиении Бориса и грозящей ему смерти, он не только не стремился бежать, но уговаривал приближенных не сопротивляться убийцам. Брошенное под колодой в лесу тело зарезанного Глеба было найдено через некоторое время нетленным.

Не все убитые и мучимые причисляются к лику святых. Третий брат Святослав бежал от Святополка, но в Карпатах был настигнут и убит. Конечно, и он безвинно пострадал и на небесах нашел уготованное ему место от Бога. Но святой мученик призван на земле прославить Господа, он приемлет образ Агнца, взявшего на Себя грехи мира. Он никуда не бежит от гонителей: Дух Святой учит и помогает ему, радуясь идти навстречу готовящемуся мученическому венцу. В то же время Дух Святой раскрывает внутреннему зрению верных членов церкви, сияющую любовью к ближним душу мученика Христова.

Проникаясь глубокой жалостью и сочувствием к мученикам, члены церкви начинают испытывать необходимость и своего креста. Это сознание непреложности креста Господня приводит церковь к ее трудовому христианскому пути.

Святое терпение первых мучеников крещеной Руси стало началом терпения и всего русского народа, основной его добродетелью, - терпения и его способности внешне жизненно уступать другим, внутренне же гореть любовью ко Христу и к людям, ибо за решимость уступать дается Христом радость любить Его и всех (Ты познал тайну терпения Моего, и за это раскрою перед тобой дверь, ее же никто не затворит)*.