Остальные два оборотня, еще не поняв, что произошло, мгновенно развернулись и снова кинулись на чудом уцелевшего рыцаря. Тот опять исчез прямо из-под когтей и, тут же оказавшись за спинами врагов, перерезал горло одному и проткнул сердце другому едва ли не единственным взмахом меча.

Тут два последних защитника Савокла свалились ему под ноги от потери крови и чудовищной усталости. Но и первый же оборотень, попытавшийся распороть живот пленника своей когтистой лапой, жалобно скульнув, упал на траву — молодецкий удар перерубил ему хребет. Еще один людоед, опьяневший от запаха свежепролитой крови, попытался атаковать рыцаря — и умер в недоумении: почему это вместо сладкой крови врага он ощутил горький привкус собственной?

Прочие монстры оказались поумнее и предпочли не связываться с неуязвимым рыцарем: со всех ног бросились они врассыпную, благо кругом был дремучий лес — родной дом для всякого свирепого хищника.

— Как мы их! Только пятки засверкали! Вот что значит призрачный воин!.. А то: «Я самостоятельный, слуги мне не нужны, а призраки и подавно!» Ну и как, скажи на милость, ты бы справился с этой бандой мохнозадых людоедов без моей скромной помощи? — И сияющий от гордости дед Пузырь обрушил на голову несчастного Маха целый ушат упреков.

Молодой рыцарь с довольной улыбкой на устах лишь кивал и поддакивал:

— Да, да, да, каюсь… признаю… Это ты был прав, а я здорово заблуждался…

Дед Пузырь, обрадованный покорностью рыцаря, стал с удвоенной энергией припоминать обиды. И это быстренько вернуло Маха на грешную землю: он почувствовал, что напрочь теряет авторитет, а вместе с ним и уверенность в собственных силах; еще минута-другая — и всю оставшуюся жизнь он только и будет делать, что слушать мудрые советы своего призрака.

— Даже не знаю, как прожил двадцать три года без твоей помощи! — грозно сверкнув очами, перебил Мах охи-вздохи своего благодетеля. — Жаль, что ты всего лишь призрак, а то бы я в благодарность непременно расцеловал твою тощую задницу.

— Ну что ты, — смущенно залепетал дед Пузырь. — Как можно? Ты же мой господин. Я к тебе приставлен, чтобы выполнять твои приказы, а не…

— Да неужто?! А мне вдруг показалось, будто ты из кожи вон лезешь, лишь бы сесть мне на шею, свесить ноги, стегануть плеткой и крикнуть: «Но-о!»

Взгляды рыцаря и призрака скрестились, как два клинка, причем в глазах деда Пузыря заплясали зловещие оранжевые огоньки. Мах ощутил, что тело его не слушается, что оно скачет по всей поляне, исчезая и снова появляясь по десять раз за каждое мгновенье.

Рыцарю сделалось не по себе, но он скорее согласился бы принять лютую смерть, чем отвернуться от огненных глаз призрака и признать тем самым свое поражение. Но и дед Пузырь не собирался отступать… Все кончилось неожиданно просто: по левой щеке Маха что-то больно ударило, он на секунду зажмурился, а когда вновь открыл глаза, перед ним, вместо призрака, стоял тот самый горластый мужичок, спасая которого рыцарь сошел с тропы, ведущей в отчий дом.

Откуда-то сбоку раздались оправдания деда Пузыря:

— Первым отвести глаза не в моей власти — ты ведь мой господин… Что это на тебя нашло? Как с цепи сорвался! Столько перемещений подряд! Это же опасно! Ради Создателя, никогда больше так не делай!

— Извини, если я ударил слишком сильно, — обратился к Маху незнакомец, — но я не знал, как мне тебя остановить, чтобы выразить безмерную благодарность за спасение. А ты то тут, то там. Я кричу, а ты ничего не слышишь. Поэтому, едва подвернулась возможность, я… Но тихонько. Только чтобы в чувство тебя привести. Кажется, у меня получилось. — Тут мужичок вдруг разрыдался и кинулся на шею ошалевшему рыцарю. — Спасибо, о благороднейший из героев! Если бы не ты и не смелые гномы… Даже подумать страшно, что бы со мной сделали эти чудовища. Да-а, не перевелись еще настоящие рыцари в нашем королевстве! Проси любую награду — всех загоняю, сам в лепешку расшибусь, но все, что ты захочешь…

— Постой-ка! — Мах с трудом оторвал от своей груди хоть и худощавого, но весьма цепкого мужичка. — Эк тебя заносит! Успокойся, теперь все уже позади. Для начала неплохо бы познакомиться. Меня зовут Мах. Скажи, любезный, а тебя как звать-величать?

— Савокл, — послушно назвался спасенный.

— Отлично. Теперь, Савокл, объясни, сделай милость, как это ты так ловко от пут избавился?

— А что путы? — пожал плечами спасенный. — Очень просто: потянул и разорвал. Ведь гномы их еще с час назад подпилили, так что, сам понимаешь, ничего необычного.

— Как же так? — Лицо Маха посуровело. — Если ты был свободен, почему же не помогал гномам отбиваться от оборотней?

— О достойнейший, твои упреки совершенно справедливы, но я, к сожалению, ужасный трус и ничего не могу с этим поделать, — чистосердечно признался Савокл. — А насчет гномов не переживай: в отличие от тебя, они наверняка работали не бескорыстно, их геройство всегда щедро оплачивается.

— Не выношу трусов! — процедил сквозь зубы Мах, глядя в глаза Савоклу, после чего решительно от него отвернулся и направился к израненным гномам.