Но в этот ряд образов отданного раздражителя врывается ряд образов от дневных впечатлений (демонстрация). В результате в каждом опыте мы имеем сменяющие друг друга два ряда трансформаций — образы от данного раздражителя и образы от дневной демонстрации. Так, в опыте 4 имеем, кроме трансформаций полоски, ряд: масса народу, зеленые занавески (красные флаги), розовые лепестки, дверь — перевернутый треугольник, по словам испытуемой, напоминающий платки на головах демонстрировавших женщин, колесо автомобиля, автомобиль, красные флаги на столбах. Этот ряд не что иное, как фрагменты дневных зрительных впечатлений, и не есть единый трансформирующий ряд. Но в опыте 5 мы имеем уже настоящую трансформацию этого второго ряда: дирижер на демонстрации, портрет Глинки в шапочке и халате, давший, посветлев, римлянина «вроде Нерона» в реинтегрированной привычной ситуации (римский дворец, сад, розы). Этот параллелизм опытов двух различных происхождений очень явно выступает в простом содержании первых опытов: опыт 1 дал «коричневый цвет» (цвет перчатки) и коричневое знамя (+ образ от демонстрации). Опыт 2 дал белую дверь (раздражитель «дверь») и знамя — четырехугольник (демонстрация). Так происходит сосуществование или смена образа от данного раздражителя и образов от прежних дневных впечатлений.

Второе, что очень поучительно в данной серии опытов, — это движение образов или элементов их. Испытуемая отмечает тенденцию образов закругляться, благодаря чему прямолинейные предметы трансформируются в округленные (падка — в лапы и когти), а то просто в круги, шары и т. п. Кроме того, она констатирует в своих образах при движении фигур чаще всего движение вниз (например, перекладина сползает вниз) или слева направо. В результате подобных движений и связанных с ними трансформаций возникают новые образы, начиная с элементарных (круги, звездочки, превращение опустившейся перекладины в пол и т. п.) и кончая более сложными: «Столб стал вращаться и закручиваться, и так получились рога барана. Я это ясно видела».

Как ни странно, можно говорить об иллюзиях движения в области зрительных образов. В данной серии опытов это или «поза движения» (испытуемая видит стоящего «идущего» римлянина), или последовательное темнение ряда однородных предметов, например кругов, благодаря чему получается видимость движения.

В заключение разберем для примера результаты опыта 4 как наиболее сложного для анализа. В начале опыта длинная, белая полоска трансформируется последовательно в трубу с дымом, белую избу, белые избы, белые дома, трубу. Трансформация осложняется мультипликацией (много белых изб, много белых домов) и реинтеграцией комплексной ситуации (пароход). Реинтеграция дает возможность возникнуть образам от дневных впечатлений (масса народу). Дальше исход в темноту (темнеет). После этого ряд трансформаций полоски начинается снова: прямая дорога, железнодорожное полотно, поезд, видимый сбоку мост. Трансформация опять осложняется реинтеграцией (полотно, столбы и лесок около него), причем возникают снова образы от дневных впечатлений (столбы — палки). Из закручивания столба получаются рога барана, который как бы дублируется (мохнатое чудовище). Снова исход в темноту. Дальше звезды, круги, шар, дорога, крест, из которого получаются столбы, стены, сползшая вниз перекладина, половицы. Мы имеем различные трансформации столбов — палок, к которым присоединяются зеленые занавески с розовыми лепестками (красные флаги с рисунками и буквами на них?), треугольники вершинами вниз (платки демонстранток?), коробки — автомобили, красные флаги на столбах (палках). Образы от дневных впечатлений оттеснили образы от теперешнего раздражителя. Обратим, кстати, внимание на склонность некоторых образов мультиплицироваться.

в) Раздражитель — показываемый предмет. Эта серия опытов состояла в том, что лежащей спокойно на диване испытуемой показывался (при обычном дневном свете, на расстоянии 1,5 метров) какой-нибудь предмет; испытуемая смотрела на него полминуты, а потом отдавалась течению образов с закрытыми глазами. Были показаны длинная сиреневая прямоугольная коробка, длинные ножницы, белые часы на кожаном браслете, счеты, цветная картина, дающая полярный пейзаж (голубое море, желтый берег со снегами). Даю результаты опытов:

1)Длинная сиреневая коробка. — Черные, желтые полосы. Темная занавеска, шкаф, окно, тополь за окном. Бульвар, желтая дорожка, деревья. Этот образ перерывается черным углом, из которого, как из своей части, образуется перед фотографического аппарата. Воспроизводится сцена в фотографии, где неделю назад снималась. Черный цвет, черный шар. Лиловый шар, кружится. Все желтеет. Зеленеет. Опять желтеет. Желтая масса и ярко-желтое пятно. Серый мячик, кружится, подлетает вверх. Один мячик летит вверх, другой вниз. Много мячей, несколько рядов их. Букет сирени.

2) Ножницы. — Блестящий свет, зима, люди идут, пряча лицо, мальчик катится на каких-то длинных, серых палках. Масса блесков голубовато-серебристых. Из них получается фонтан. Полосы блеска. Блещет и исчезает лиловый цвет. Лиловая полоса. Сиреневая кисейная занавеска. Проникающий через нее свет солнца (?), да, солнце. От этого солнца идут полосы света. Темнеет. Лучи из солнца постепенно превращаются в длинные, распущенные волосы и женскую голову. Офелия над ручьем.

3) Светлые часы с белым циферблатом на сером браслете. — Серый полукруг, серп с ручкой, все белеет. Свернутые полураскрытые полосы чего-то, светлые и темные края. Полосы всевозможных оттенков. Дальше до конца опыта «глаза разделились»: в левом — светлее, в правом — темнее. Много полукругов, серые мячи. В правом глазу лиловый цвет, в левом — желтый. Солнце, в правом — темнота. Крестьянин пашет, плуг металлический ярко блещет. Лошадь серая. Большая рыба в стальной чешуе.

4) Перед опытом испытуемая несколько взволнована случайной небольшой неприятностью. На показанные счеты

не реагирует: «темнота».

5) Полярный вид голубого моря и желтого каменистого берега, покрытого снегом. Голубая вода, лиловый берег, бело-голубоватый снег, серо-голубые горы в тумане, чайка — неясно. Ножницы. Странный аэроплан — колеса, раздвинутые крылья. Металлический молот бьет по раскаленному металлу. Красно-стальные брызги. Река, «радуга» (лиловый — желтый — зеленый — красный), цветные пятна.

Было бы утомительным повторением для читателя снова просматривать трансформации образов раздражителя во всех этих опытах. Тому, кто следил за предыдущим изложением, дело более или менее ясно. Так, например, в опыте 1 достаточно понятен ряд: длинная коробка — полосы — занавеска — шкаф — окно — длинная перспектива бульвара — прямая дорожка — передняя, часть длинной гармоники фотографического аппарата — шар — мячи — круглый букет сирени.

Еще до этой серии опытов, во время второго сеанса испытуемая, очень воодушевленная, сама по своей инициативе под впечатлением виденных ею образов разразилась следующими словами: «Я никогда раньше не представляла себе, что глаз до такой степени восприимчив. Это поразительно что такое. Он запечатлевает чуть ли не решительно все, что видит, хотя бы я этого не замечала. Получается вроде массы фотографий, и нужен только подходящий случай, чтобы они ожили». Психологу, конечно, нет нужды доказывать эту поразительную восприимчивость глаза. Речь идет лишь о том, чтобы выяснить, как эта восприимчивость, эта подобная фотографии память глаза влияет на ход образов субъекта.