— Ваше высокомагичество? — в кабинет заглянул личный секретарь волшебницы Грегор. — Вы просили докладывать любые новости о лерри Шейнаре.

Лизавета невольно стиснула в своей руке писчее перо так, что оно разломилось на пополам. Женщина отбросила его в сторону и со смесью страха и нетерпения посмотрела на помощника.

— Что ты узнал?

— Всего полчаса назад она телепортировалась в Корладу из Водяного вместе с княжичем Малахитового леса и неизвестной маленькой девочкой.

— Почему я узнаю это только сейчас?!

— Госпожа!!! — дверь настежь распахнулась и в комнату вихрем влетела Луана, младшая ученица Лизаветы. — Гонец только что передал устное послание из дома вашей дочери.

Девушка на миг смутилась, увидев стоявшего Грегора, но, не встретив никаких возражений со стороны наставницы, быстро продолжила.

— Он говорит, что с лерри Шейнарой все в полном порядке. Она просила вас не волноваться и сообщила, что уезжает к герцогу де Вирра…

— Слава Богам, — Лизавета позволила себе глубоко и облегченно вздохнуть. — Грегор, в следующий раз я желаю узнавать о подобных событиях мгновенно, а не с запозданием в полчаса. Запомни это. И еще, можешь отозвать из Эйема посланные поисковые отряды, пусть магистры де Лара и де Рол скорее возвращаются в столицу.

Помощник ее высокомагичества поклонился и быстро вышел, понимая, что сейчас на глаза хозяйке лучше вообще не попадаться.

— А ты, Луана, — магичка перевела грозный взгляд на вмиг побледневшую ученицу. — Должна стучаться в мою дверь, даже если вдруг узнаешь, что через минуту наступит конец света! Уяснила?!

Девушка лишь кивнула, парализованная от ужаса.

— Можешь идти, к вечеру не забудь отчитаться по выполненному заданию.

— Да, госпожа, — Луана выскочила из кабинета так, словно за ней гналась целая свора жуткой нечисти.

Только после того, как Лизавета осталась в кабинете одна, она в бессилии уронила голову на сложенные руки и тихо заплакала… Наверное, впервые за последние десятилетия.

Плакала, выплескивая скопившееся напряжение, усталость, страх… и радость.

Особняк мага встретил меня тишиной и серостью. Затяжной мелкий осенний дождь превратил аллеи парка вокруг дома в маленькие озера, золотисто-красные листья почти полностью облетели с деревьев, и теперь перед взглядом представала унылая и мрачная картина. Слуги ходили в полном молчании, их темные траурные одежды давили на мое сердце еще сильней. К тому моменту, когда я дошла до спальни Гарена, я была уже в шаге от истерики и рыданий. Казалось, все вокруг скорбит об уходящем маге…

Самым тяжелым было открыть дверь и вновь увидеть его.

Отец Гарена все понял и без слов, стоило ему лишь только взглянуть на меня. Просто обнял и потом вышел, не в силах скрывать выступившие слезы.

Вот уже несколько часов я тихо и задумчиво сидела в огромном мягком кресле, глупо и обреченно смотрела на пустоту впереди и никак не могла избавиться от дикого гнетущего чувства внутри себя. В бессилии до белых костяшек пальцев сжимала руки и отчаянно молилась далеким и безразличным богам.

В стороне, буквально в нескольких шагах стояла роскошная кровать с изящными деревянными спинками, укрытая легким полупрозрачным балдахином с золотым шитьем, убранная шелковыми белоснежными простынями… И на этой постели, уже практически не дыша, лежал умирающий Гарен.

По всем расчетам, у него осталось всего часов шесть…

А у меня был месяц, чтобы его спасти. Всего месяц. Так несправедливо мало… Но сколько бы времени не дало мне сложное колдовство ее высокомагичества, я все равно не смогла бы ему помочь. Нельзя найти то, чего не существует. Я это узнала, я с этим почти смирилась. Пусть даже сейчас это слишком больно признать.

И пока я была в этих поездках, углублялась в тайны Верминской библиотеки, спасалась из объятий мертвого города, бродила по темным дебрям Эйемского леса в поисках илантов… Я не понимала, что действительно могу его потерять. До конца не осознавала весь ужас положения. Не верила…

Я не знаю, как я буду жить, если Гарен уйдет… Вот так вдруг четко и ясно понять, что я проснусь завтра, а его уже не будет. Ни его улыбки, ни его поддержки. Просто не будет и все. И его любви, его нежности, теплоты, защиты… тоже не будет.