Шрифт:
Дверь в столовую с шумом распахнулась. Хопвит с плащом и шляпой бросил всего один взгляд на побежденного полковника.
– Милорд! – воскликнул он. – Судья…
– Да, – с горечью согласился Филип. – Несмотря на все предупреждения Дженни, я слишком долго тянул. – И в нем снова вспыхнул гнев против полковника Торнтона. – Послушайте, сэр, – обратился он к сэру Бенедикту. – Вы показали себя истинным спортсменом! Благодарю вас. Но прежде чем вы начнете распространяться о дуэльном кодексе, позвольте задать вам один вопрос. – Он показал пальцем на Торнтона. – Он играл честно?
– Так точно! – рявкнул сэр Бенедикт. – Честная игра, конечно, но как же кодекс…
– У кого было преимущество? У него или у меня?
– У него, разумеется. Но…
– Это меня устраивает. Нет, погодите! Он слишком часто издевался надо мной и пользовался любым предлогом, чтобы меня унизить. Если мне когда-либо придется снова сойтись с ним, когда бы то ни было, клянусь Богом, я его убью! Передайте ему это, когда он очнется. И пусть впредь поостережется! – Филип повернулся кругом. – Ну, Хопвит! Судья! Наручники! Где они?
– Милорд, я все время пытался вам сказать. Мистер Эйвери еще не прибыл.
– Не… прибыл?
– Они давно бы уже были здесь. Только лошадь судьи потеряла подкову. Молодой Джаред наблюдает за ними в подзорную трубу с крыши. Сейчас они в кузнице Миллера. Если вы поспешите, вы еще успеете сбежать от них!
Он сунул Филипу плащ и шляпу, а затем тайком передал ему свернутую записку, которую Филип сунул в жилетный карман.
– Благослови вас Бог, Хопвит!
– Помоги вам Бог, милорд! – И Филип выбежал на улицу, в душистый апрельский день.
Настроение у него снова поднялось. Дженнифер ждет его в двуколке. Все отлично!
Однако через полтора часа все его замыслы снова оказались расстроенными.
Глава 11. «Скорей!» – кричали стены, когда мы мчались мимо…»
Больше полумили по лесу, по дороге, идущей вдоль реки, двуколка с сине-желтыми спицами колес неслась, влекомая норовистой гнедой кобылкой, которая бежала бодрой рысцой.
Они въехали на Чейни-Уок, крайнюю улицу в деревушке Челси. Улица была обитаема, но с левой стороны дороги дома стояли только в один ряд, а за ними простирались луга и росли деревья, на которых распускались листья.
Дженнифер, с трудом встав на ноги и шатаясь от тряски, изумленно оглядывалась по сторонам.
– Но здесь же деревня! – воскликнула она. – Ты хотя бы представляешь, где мы?
Филип поднял поводья и хлестнул лошадь по крупу.
– В общих чертах. Это Чейни-Уок, она ведет к…
– Ройял-Хоспитал-авеню, да? Прямо к Челсийскому инвалидному дому?
– Так его станут называть через сто пятьдесят лет. Сейчас же, в соответствии с горвудовским планом Лондона тысяча семьсот девяносто пятого года, вся улица называется Пэра-дайз-роу. Внимательно следи за белыми дорожными указателями. Если мы заблудимся…
Но Дженни откинулась на спинку сиденья и оглянулась на клубы пыли за ними.
– В том-то и дело! Мы едем не так быстро, как нужно! Фил, может, хлестнуть ее? Нас в любую минуту настигнут!
– Не думаю.
– Почему? – спросила Дженни, поворачиваясь к нему.
– Кажется, я приобрел устойчивую репутацию отверженного, – отвечал Филип, улыбаясь. – Мировой судья прекрасно понимает: двух констеблей недостаточно, чтобы удержать меня.
– Они и не удержат, – с горечью согласилась Дженни-фер. – Фил, ну почему ты, когда злишься, непременно должен рисковать? Почему ты непременно должен тянуть и медлить, и лупить полковника Торнтона по голове пистолетом, когда солнце бьет тебе в глаза, а он готов застрелить тебя наповал?
– Откуда ты все знаешь? Ты ведь сидела снаружи, в двуколке!
Дженни покосилась на него из-под капора:
– Милый, неужели ты думаешь, что я каменная? Конечно, я подбежала к окну и стала смотреть. Фил, если бы я так сильно тебя не любила… – Дженнифер прикусила губу. – Да, так что ты там говорил? Нас не схватят? Почему?
– Потому что они придумают более надежный план. Дженни, ставлю пять против одного, что через минуту, может, через две нас нагонит всадник. Он будет в гражданском, и лошадь у него будет очень быстрая. Он пронесется мимо галопом, даже не глядя на нас.
Как будто снова сбывались зловещие пророчества. Дженнифер уже слышала за ними цокот копыт.
– Но кто…
– Один из подчиненных судьи. Он поскачет прямиком к мэру на Боу-стрит. И «малиновки» будут ждать нас за полчаса до того, как мы туда попадем.
– «Малиновки»?
– «Малиновки», «красногрудые»… Ищейки с Боу-стрит! Они вооружены пистолетами, и все как один – настоящие головорезы. На самом деле…
Цокот копыт делался все громче. Пыль запорошила глаза, и Дженнифер зажмурилась. Мимо двуколки галопом пронесся всадник в мундире со ржавыми пуговицами, понукавший превосходную арабскую кобылу.