– Смотри, как приспичило, – подтрунивал над ним Крупенин, когда «жигуленок» уже набрал максимальную скорость.

– Плечевая… – Александр запнулся. – В КАМАЗе находится женщина, которую я люблю!

– Да ну!? – и водитель, казалось, вдавил педаль газа в пол. Прошло уже минут двадцать, но КАМАЗ они не догнали.

– На крыльях он у него что ли? – Василию с трудом верилось, что груженая под завязку грузовая машина могла передвигаться с такой скоростью.

– И почему их называют плечевыми? – спросил Вершков, думая о своем.

– Наверное потому, что голосуют на дорогах. Я слышал, что их так водители прозвали. – Перед развилкой Крупенин сбавил скорость. – Куда дальше?

– Давай прямо, – отчаялся Александр.

– Бесполезно! – разочаровался Василий, после очередных двадцати минут езды.

– Потому что ползешь, как черепаха! Извилистая дорога не позволяла далеко видеть, но когда они выехали на прямую трассу, вдали замаячил КАМАЗ с красной кабиной и друзья сразу приободрились.

– Может быть, он?

– Не исключено, хотя похожих машин у нас в стране уйма, – не утверждал, но и не отрицал Василий. – Ты номер запомнил? – задал он вопрос, когда они «сели на хвост» преследуемым. – Не обратил внимания. Поровняйся с кабиной.

Заметив знакомое лицо водителя, Крупенин нажал клаксон сигнала, а Вершков, высунувшись в окно, радостно замахал ему руками, предлагая остановится.

– Надумал все-таки! – сказал водитель, когда к его кабине подошел Александр. – Однако, чудные вы мужики! Сами не знаете, что хотите. Ладно, давай водку.

– Нет водки, – виноватым тоном произнес Вершков. – На вот деньга на два литра.

– Давай. – А то, похоже, от вас никогда не избавишься. – Колек! – крикнул он напарнику. – Отпусти девицу.

– За шторкой послышались голоса.

– Я не хочу к нему, – капризничал женский голос.

– Чего ты испугалась, дуреха? Нормальные мужики, – уговаривал ее мужской.

– Скоро вы? – поторопил водитель КАМАЗа.

– Она не хочет, Иван. Говорит, что с нами больше нравится, – отозвался Николай.

– Вот видишь? – пожал плечами Иван. – Нужно было брать, когда предлагали, – сказал он, возвращая деньги.

– Как не хочет? – растерялся Вершков. – Я с вами ее не оставлю, – и он полез в кабину КАМАЗа.

– Совсем обнаглел! – Водитель толкнул его дверцей и тронул машину с места, но Александр не упал, а зацепился за ручку дверцы. КАМАЗ набирал скорость, а Вершков взобрался уже на ступеньку и занял устойчивое положение.

– Немедленно останови! – приказал он Ивану.

– Разбежался! – водитель нажал фиксирующую дверь кнопку и намеревался поднять стекло. Но натренированный лейтенант, удерживая свое тело одной рукой, второй перехватил руку шофера и придавил ее к ребру стекла, повторив требование.

– Отпусти, идиот! – закричал тот и буквально взвыл от боли. Из-за шторки высунулся напарник и ударил Вершкова в лицо. Александр пригнул голову и еще сильнее придавил руку водителю.

– Считаю до трех и ломаю, – предупредил он. – Раз… два… Грузовик выехал на обочину и остановился. Из кабины одновременно выскочили оба водителя. Но и Крупенин, державшийся все это время «на хвосте», подоспел вовремя. Пыл водителей несколько приутих.

– Чего вы добиваетесь? – спросил Николай. – Она же не желает идти к вам.

– Это его женщина. – Василий кивнул на Александра.

– Тогда сами с ней разбирайтесь, – махнул Иван рукой.

– Мы же не знали, – как бы извинился его напарник.

Из кабины КАМАЗа вылезла Ксюша. Она была в простеньком, помятом ситцевом платье, в туфлях со стертыми наполовину каблуками и с растрепанными волосами. Девушка бросила вызывающий взгляд на Вершкова и произнесла с презрением:

– Как ты мне опостылел! Нигде нет от тебя покоя.

– Мы, пожалуй, поедем, – подал голос один из водителей и они направились к своей машине.

Крупенин тоже посчитал, что благоразумнее всего будет оставить парочку наедине и скрылся в салоне легкового автомобиля.

– Ксюша, милая, я на тебя не претендую, но не могу видеть, без боли, куда ты скатилась.

– Не твое дело! Я же просила не искать меня.

– Ты же понимаешь, что встреча совершенно случайная, – оправдывался Александр.

– Я вольна распоряжаться собой сама и никто не имеет права лишать человека свободы выбора. – Она отвернулась от Вершкова и пошла по обочине дорога.