— Да мне-то что! — сказала Тала. — Один фиг — что бегай, что не бегай!

От реки явился, словно молодой лесной бог, Тарзан. Он наловил для своей любимой рыбы. Рыба кучей висела на крючке и приятно улыбалась.

— Да выбрось ты это, — посоветовала ему умудрённая опытом Эсмеральда.

Узнав о пропаже своей Джейн, Тарзан впал в горе.

— Кто мог её похитить?! Куда унесли мою подругу?! — гневно вопрошал он окружающее пространство.

— Ай, драматизм какой! — мрачно комментировала Тала. — С чего ты взял, что её похитили?

— А как же! Вот записка от похитителей! — и Тарзан торжественно поднял с земли записку.

— Ну-ка! — протиснулась вперёд Эсмеральда, доставая откуда-то очки.

— Да дай сюда! — Тала отняла у неё очки. — Небось читать-то даже не умеешь.

Она криво надела на нос очёчки в тоненькой оправе, развернула записку, повертела её так и сяк и объявила громким голосом:

— Это иероглифы.

— Я знаю иероглифический алфавит, — с гордостью признался Тарзан. — Вот тут написано, что Джейн похищена жрецами из древнего города Упырь и будет завтра на рассвете принесена в жертву на алтаре.

— Упырь? — насторожилась Эсмеральда.

— Имеется в виду Опар, — успокоила её горилла. — Тарзан всё перепутал.

— А далеко этот Упырь? — всё же поинтересовалась беспокойная негритянка.

— Упырь в трёх месяцах пути отсюда! — трагически воскликнул несчастный любовник, предаваясь скорби и печали.

— Тогда к завтрашнему утру не успеем, — заключила Эсмеральда.

— Конечно, не успеем! Тарзан ведь будет ещё летать на лианах, выражая гнев и горе!

…

— Ну, что? Пора? — разодрала сонные вежды Эсмеральда.

— Не-а. Вон он. Гулко бьёт себя в грудь кулаками.

К утру они всё же поспели в Упырь.

— Залезем вон на ту разрушенную временем стену и посмотрим всю церемонию, — предложил находчивый Тарзан.

— Не похоже на аншлаг — все места пустые, — заметила Эсмеральда.

— А я вообще галёрку не люблю, — с неудовольствием сказала Тала. — Чего на верхотуру-то тащиться, когда весь партер свободен?

— Да вы что?! Смеётесь что ли обе?! — вознегодовал Тарзан.

— Нет, мы рыдаем! — отвечала Тала. — На помойку надо отправлять такие сны!

— Он всё равно здесь долго не продержится, — доверительно сообщила она Эсмеральде. — Еды-то нет.

Тарзан направился к алтарю, чтобы спасти свою возлюбленную. Гадкие мужчины Упыря готовились к жертвоприношению Джейн солнцу. Вышла прекрасная жрица Лэ, одетая в бикини и обильно украшенная драгоценностями.

Обе зрительницы уписывались на стене от смеха.

— Во! Смотри! Сейчас он подойдёт и скажет!

Он подошёл и сказал.

— "Великая жрица города Упыря…" скажет он! — загадала горилла.

— Великая жрица города Упыря! — сказал он.

— "Я Тарзан из города обезьян!" скажет он, — продолжила Эсмеральда.

— Я Тарзан из племени обезьян! — сказал он.

…

— Ты проиграла! Тебе щелбан по носу!

— Да ну, Тала, надоело мне всё! Когда только это кончится?!

Действие второе. Вокруг каменного алтаря стоят Тарзан и прекрасная жрица Лэ. Рядом стоит Джейн Портер. На заднем плане слоняются безобразные мужчины Упыря.

— Это моя самка! — напыщенно заявил Тарзан.

— А это мои самцы! — жрица указала на безобразных мужчин Упыря.

— Нет, я серьёзно!

— А я нет, что ли?! У нас есть нечего! По твоей, между прочим, милости!

— А почему жрицы не танцуют танец Солнца? — насторожился он.

— И не проси! Всего твоего тестостерона не хватит, чтобы заставить выйти мой кордебалет! Девочки бастуют!

— Эй, Лэ! — кричали с о стены. — Кончай балаган! Вали девчонку на алтарь!

— Да вы все с ума сошли! — ужасался Тарзан.

Действие третье. Эсмеральда с Талой стоят рядом с алтарём, на котором испускает умеренно жалобные вопли Джейн. Прекрасная жрица Упыря Лэ и Тарзан стоят с другой стороны того же алтаря. Между ними происходит спор.

— У меня нет другого способа прекратить всё это безобразие, как лишь зарезать девушку, — объясняет Тарзану прекрасная Лэ.

— Послушай, Тарзан, не имеет уже смысла сохранять сюжетную линию! Всё равно ты не можешь оживить её воображением! — убеждала его Тала. — Откажись от своей химеры, вернись в реальность!

Он дико смотрел на них. Ему тоже не нравилось происходящее, но он верил, что может всё исправить.

— Ну признай же, ты не справляешься, — занудливо гнусила Эсмеральда, ковыряя пальцем дырку в алтаре.