Он наклонился над чашей, с удовольствием потянул носом, и запустил губы в зеркальную водную гладь. Вода так восхитительно пошла по пищеводу! Он не оторвался, пока досыта не напился. После чего, одурев от обилия питья, поискал глазами место, где можно отдохнуть. Его покачивало. Сон настигал Рушера. Калвин сделал три шага прежде, чем улечься на пол. Голова его опустилась на руку. Он стремительно улетал вниз.

Мелькали куски реальности. Вспучивались и опадали пузыри пространства. Гейзером било время. Вихри разноцветности и всполохи неодинаковости. Инвариантность силуэтов прошлого и будущего. Сталкивались, вспыхивали, гасли фонарики одушевлённости.

Рушер плыл по реке бесцветности. Всё неопределённо. Всё исчезает, появляется, присутствует и истаевает. Ему было одиноко и приятно. Он не сопротивлялся. Почувствовал присутствие. Захотят, так скажут…

Его зовут. Он усмехнулся и не ответил. Зачем?

"Калвин, ты не один тут."

— Мне всё равно.

"Кто ты и что ты, Калвин?"

— Тебе надо — ты и думай.

"А разве тебе всё безразлично? Так приятно плыть по волнам? Можно изменить немного. Давай-ка, пустим водопад помоев? Немного родственно твоей душе?"

— Я сдаюсь перед произволом. Я беззащитен.

"Ловко повернулось дело! Я не вынуждаю. Я предлагаю."

— В обмен на что?

"Это же просто сон, Калвин! Просто сон. Захоти — забьют фонтаны цветов."

— Зачем?

"Ты прав. Есть большее. Ты можешь изменить себя. Превратиться в кого угодно."

— Всё, что хочу?

"Всё, что хочешь."

— А если пожелаю слишком много?

"Желай."

— А какова цена?

"Ты не Фауст, я не Мефистофель. Цены нет. Всё решает желание. Ведь это же просто сон."

— Тогда я хочу всё.

"Образ, Рушер, образ."

— Волшебник.

"Какой — добрый, злой?"

— Опять условия?! Я не согласен!.. Всесильный. Непобедимый.

"Мерлин? Саурон? Волан-де Морт? Гэндальф?"

— Я сам. И никаких ограничений!

Молчание.

"Высоко-высоко, под прозрачным небом. Высоко-высоко, над просторной землёй. Высоко-высоко, в хрустальных воздушных потоках. Высоко-высоко летает птица Луллиэлли. Не слышен её голос живущим на земле. Не слышен. Не видно прозрачных её крыл глазам по-земле-ходящих. Не видно. О, не видно! И никогда — о никогда! — не сядет она на нашу землю. Не коснётся её своими прозрачными ногами, о не коснётся! Только Герой, идущий по своему пути до самой смерти, услышит голос и увидит птицу! И коснётся священной птицы Луллиэлли. И услышит, и увидит, и коснётся…"

"В тёмных нишах, в потайных карманах земли. Под толщей камня, под слоями тысячекратно перемежающихся глин, ила и песка. В сокровищницах застывшей лавы и под защитой горячих гейзеров. Во тьме кромешной ждёт Зерно. Ждёт Зерно.

Придёт день, придёт час, придёт миг. Он придёт. Придёт Герой. И не один придёт. Придёт, чтобы принять бой. Чтобы погибнуть или спасти.

И пробудится Зерно, и мир родит. И разорвётся пространство. И примет в себя Зерно. И даст росток, и напитает слабый стебель. И прольётся щедрым дождём. И согреет, и взрастит, и взлеет. И даст свободу. Зерно нам даст свободу.

Пусть будет так. Пусть будет. Пусть будет…"

***

— Я не стану здесь жить. Мне не нравится эта планета. Я оставляю её. Я зашвырну подальше этот шарик голубенький и создам новую планету. Своё жильё. Найду звезду и создам планету. Я буду её богом. Я — Волшебник!

В безмолвном, ледяном пространстве космоса нашёлся старый каменный шар. Он летал вокруг никому не нужной звезды. Это было начало творения.

Спящий взял его в руки. Посмотрел и решил, что мячик ему подходит. Он прочертил пальцем реки, продавил моря, озёра, океаны. Вылепил большие, заснеженные горы. Налил воды в сосуды едва созданной планеты. И вдунул воздух в атмосферу.

Так появилась планета. И он назвал её Рушарой. Его звали Калвин. Он был Волшебник. И он хотел построить мир, в котором мог бы жить. В котором захотел бы жить. И также он хотел забыть всё прошлое. Это вполне ему по силам. Ведь он же Волшебник. Он хотел создать непротиворечивый мир и взялся с энтузиазмом за работу. Было интересно.

Калвин создал три континента. Были также три океана для равновесия. Без счёта рек, озёр и гор. С горами тоже вышло всё прекрасно. Он прищурился и посмотрел на них. Горы были необыкновенно хороши.

Волшебник воодушевился и решил, что не станет ограничивать себя и создал синкретические существа — из того, что сохранилось в памяти его, когда он был землянином. Так появились младшие боги, помощники его.

Далее Волшебник провёл ладонью по поверхности и заселил планету множеством микробов и бактерий, унесённых им из мира, где он родился. Потом он возжелал, чтобы они мутировали, и принялся лишь подправлять, где надо, ход эволюции.

Так появились четыре расы. Две из них были человеческие, одна — обезьянья. И одна — самая странная — нелетающих птиц.