— Еще! Еще раз!

На этот раз, еще над морем не успел стихнуть залп, радист сообщил:

— Передача прекратилась.

Вслед за пылью появилось облако девственно белого пара, поднимающегося из трубы мишени. На фоне синего безоблачного небо оно образовало некую странную фантастическую картину и поплыло прочь.

— Прекратить огонь! — приказал Рогге, и на нас навалилась нереальная тишина.

Мы видели, что британское судно остановилось. Его палубы, только что пустынные, теперь ожили, по ним метались люди, спешившие занять места в спасательных шлюпках. В нескольких местах были заметны языки пламени. Следующим этапом наших действий была отправка абордажной партии, в состав которой входил и я. Мне предстояло ступить на «британскую землю».

За мной в шлюпку забрался Фелер, который, заняв устойчивое положение, перегнулся через планшир, поднял один из 15-килограммовых ящиков с динамитом и поставил его в шлюпку. Его рыжая борода, которую он любовно выращивал, — ему нравилось, что цветом она очень гармонировала с такими же пламенеющими, хотя и не всегда чистыми волосами, — решительно торчала вперед. Раньше я этого не замечал, должно быть, сказалась важность момента. Наш взрывник наконец оказался при деле. Его задача заключалась в установке и подрыве зарядов, которые должны затопить вражеское судно. Он трудился с энтузиазмом профессора, который как раз собирался продемонстрировать доказательства научного тезиса, осмеянного всеми, кроме него.

Фелер имел авантюрную жилку пирата, но его подход к пиратству заключал в себе пытливую жажду исследовать и экспериментировать, как у университетского профессора. Любитель подшучивать над другими, в часы досуга развлекавшийся такими выходками, как впрыскивание хинина в тюбики с зубной пастой своих коллег, он имел нюх на работу с бризантными взрывчатыми веществами, в результате чего в нем удачно сочетался блестящий профессионал и бесшабашный авантюрист.

Его монолог, начавшийся сразу после отхода нашей шлюпки от борта «Атлантиса», касался исключительно технических деталей. Он решил разместить взрывчатку в двух стратегических точках: у переборки, отделяющей машинное отделение от переднего трюма, и у переборки между машинным отделением и кормовым трюмом — как сказано в инструкции.

— Но я не понимаю, почему мы должны заниматься таким трудоемким делом, как транспортировка зарядов по внутренним помещениям судна, — сказал он и задумчиво добавил: — Возможно, в будущем я попробую снаружи и опущу их с палубы на канатах.

Позже он действительно ввел именно такую процедуру, но в тот момент мы хотели быть совершенно уверены, что все делаем правильно. О да. Мы работали в точности «по инструкции». Я, к примеру, имел при себе совершенно ненужный груз в виде большого маузера, закрепленного на поясе, остальные члены абордажной партии тоже двигались отнюдь не налегке. У них были ручные гранаты, оружие на портупеях и автоматы. Только по прошествии некоторого времени я отказался от столь впечатляющего вооружения, как абсолютно лишнего, оставив при себе только объемистую полотняную сумку, в которую складывал судовые журналы, газеты и документы.

Когда мы отошли от борта, «Атлантис» оказался с наветренной стороны от нас и шлюпок с «Сайентиста», играя, таким образом, роль укрытия. И я смог как следует рассмотреть наши жертвы. Скажу откровенно, моим первым впечатлением было удивление, искреннее изумление при виде множества темных лиц. Я никогда раньше не встречал индусов и полагал, что на английском судне должен быть чисто британский экипаж.

На «Сайентисте» остался только один человек, который, когда я поднялся на борт, окинул меня холодным взглядом и скупо, но вежливо поздоровался. Мы оба были несколько растерянны. Я нарушил молчание первым:

— Предъявите, пожалуйста, судовые документы.

Оказалось, что «Сайентист» — судно фирмы Гаррисона. Оно везло груз руды, хрома, красной меди, шкур, коры для дубления, маиса, муки и джута и направлялось из Дурбана во Фритаун, где собирался конвой в Англию.

Когда с формальностями было покончено, Фелер занялся зарядами, а я принялся обыскивать каюту капитана, мостик и штурманскую рубку в надежде обнаружить приказы, секретные документы, шифры и почту. Эта неприятная работа ничего не дала, поскольку капитан «Сайентиста» хорошо знал свое дело и еще до нашего прибытия успел уничтожить все мало-мальски интересное. Поэтому мою добычу составили несколько биноклей, сигнальные флажки и хронометр. Мы занимались новым для себя делом, поэтому и Фелер, и я потратили больше времени, чем рассчитывали. Даже сознание того, что мы находимся на борту британского судна при столь необычных обстоятельствах, заставляло нас двигаться медленнее. Было что-то очень странное в том, что мы ходили по каютам, где на переборках висели фотографии жен и подруг, матерей и детей. Они, казалось, упрекали нас за то, что мы роемся в личных вещах тех, кто еще несколько часов назад был здесь. Но война есть война, и британским матросам еще здорово повезло. Все могло сложиться намного хуже.

Обыскивая каюты офицеров, я был удивлен, увидев, в какой тесноте они жили. «Сайентист» был старым судном, и даже каюта капитана была вдвое меньше, чем мои личные апартаменты на «Атлантисе». Радиорубка тоже представляла интерес, правда, несколько иного рода. Каш относился к своей работе ответственно. Прямое попадание снаряда превратило это помещение в груду обломков, деревянных, пластиковых, металлических. Чудо, что при этом уцелел радист, отделавшись незначительными ранениями.

Все помещения судна постепенно заполнялись острым запахом горящего джута. Я вышел на палубу и наткнулся на тело убитого матроса-индуса. Он лежал на животе в луже крови — осколки разнесли ему череп и искромсали плоть. Конечно, мне уже приходилось видеть трупы, как-никак я посещал занятия в анатомичке. Но эта бесформенная куча сломанных костей и разорванной плоти, двадцатью минутами раньше бывшая здоровым сильным человеком, произвела на меня незабываемое впечатление.

У меня не было времени предаваться горестным раздумьям. Я оглянулся на молодых матросов из абордажной партии, молчаливой группой стоявших позади меня. Их лица были бледны и несчастны. Несколько человек едва сдерживали рвоту.

— Так, — решительно заявил я, — хватит глазеть. Надо работать.

Для полной уверенности в том, что «Сайентист» затонет, мы не только установили заряды, но и открыли кингстоны.

Вернувшись на «Атлантис», мы столкнулись с еще одной проблемой, напрямую связанной с потоплением вражеских судов. Следовало разместить его команду, обеспечить ее предметами первой необходимости и позаботиться о раненых.