По предварительным расчетам рейс «Дурмитора» должен был продлиться девятнадцать суток. Пленным сказали, что они будут в море две недели или чуть больше. Для поддержания мирного настроя пленных Денель должен был регулярно ссылаться на только что полученное сообщение с «Атлантиса», это создаст иллюзию нахождения рейдера в непосредственной близости и усмирит бунтарские настроения, ежели таковые возникнут. Нельзя сказать, что Денель был всерьез обеспокоен перспективой бунта на корабле. Конечно, лучше, если путешествие пройдет в дружественной обстановке, но если нет, в его распоряжении имелись весьма эффективные способы подавления беспорядков.

На мостике был установлен пулемет, нацеленный на носовую часть судна, где за ограждением из колючей проволоки содержались пленные. Когда охранник призвал гомонящую толпу из трех сотен человек к молчанию, Денель сказал:

— Джентльмены, я бы хотел вам кое-что продемонстрировать. — Он махнул рукой, и тишину разорвала длинная пулеметная очередь. Пули, влетая в воду, поднимали фонтанчики брызг.

Оказалась ли «демонстрация» эффективной? Некоторые члены призовой команды, глядя на спокойные лица пленных, сомневались в этом. Но, как говорится, наше дело намекнуть, а уж их дело — понять этот намек или нет.

В первую очередь пассажирам «Дурмитора» доставлял беспокойство его груз.

Соль. Они возненавидели название этого продукта, его запах, вкус и больше всего — ощущение соли на ощупь.

Единственные помещения, пригодные для содержания европейцев, находились в первом и втором трюмах. Они были освобождены следующим образом: находящаяся там соль сбрасывалась за борт до тех пор, пока не образовывалось пространство, достаточное для того, чтобы сто человек могло лечь и вытянуться во весь рост.

Соль. Из нее были сделаны кровати, на которых они лежали, остававшиеся каменно твердыми, как бы усердно пленные ни работали лопатами, чтобы их смягчить. Кроме того, они были холодными, причем от холода не спасал даже брезент, выданный людям вместо матрасов. Сон на такой «постели» приносил не отдых, а ломоту во всем теле, но ничего поделать было невозможно.

Соль. От нее на коже появлялись раздражения и воспалялись порезы. Она пропитывала одежду и забивала ноздри.

Соль. А под ней великое множество нор — город паразитов. Это место обитания крыс, тощих злых крыс, которые выползают по ночам и бегают по лицам людей, а когда наглеют, начинают обкусывать ороговевшую кожу на ногах.

Да, соль была самым страшным врагом. Во всяком случае, так казалось пленным в первые дни путешествия. Но для того чтобы «Дурмитор» получил титул «адского судна», понадобилось нечто больше, чем простой дискомфорт. Настоящий дьявол жил в бункерах судна, дьявол, превративший скудную диету в голодовку, дьявол, растянувший пятнадцать дней ожидаемых неприятностей в двадцать девять суток сущего ада.

Кто-то проворачивал свои личные делишки в начале рейса «Дурмитора». Кто-то смошенничал со снабжением углем. Его оказалось катастрофически мало.

Новость произвела на Денеля впечатление боксерского удара в челюсть. Когда судно отправлялось в рейс, по документам значилось, что на нем имеется минимальный запас угля, необходимый, чтобы добраться до Могадишо. Минимум плюс небольшой резерв. Но все оказалось совсем не так. Весь запас подошел к концу. О резерве и речи не было. Цифры, представленные югославским механиком, оказались безнадежно ошибочными. Денель с ужасом понял, что у «Дурмитора» почти нет шансов добраться до берега.

Рацион питания был достаточно скуден даже для расчетного периода времени. Из соображений экономии мы снабдили призовую команду продовольствием, исходя из более низких норм, чем существовали на «Атлантисе». Нам приходилось думать о будущем, и это решение, казавшееся вполне разумным на момент его принятия, как выяснилось, имело далеко идущие последствия. Чем больше Денель экономил топливо, тем дольше «Дурмитору» предстояло провести в море, а чем длиннее путешествие, тем ниже рацион.

Думая о безрадостных перспективах, Денель мрачно хмурился. Рейс будет намного длиннее, чем первоначально планировалось, и вероятность благополучного прибытия представляется, мягко говоря, весьма сомнительной. Но в одном сомневаться не приходилось. Он был патриотом и верил в правоту дела, за которое боролся. Он решил во что бы то ни стало выполнить свой долг, как бы ни были тяжелы последствия.

И приказал снизить скорость до 5,5 узла.

Когда «Дурмитор» ушел, прогноз погоды обещал сильные дожди. Прошло семь дней, но ни одного дождя так и не было. На «адском судне», все больше и больше раскаляющемся под тропическим солнцем, быстро истощались запасы воды.

Денель отдал приказ: одна чашка на человека в день.

Отчаявшиеся от жары люди стали цедить из паропроводов теплую ржавую воду, открывая дорогу кишечным инфекциям. Охранники не препятствовали. Их было слишком мало, чтобы активно вмешиваться в повседневную жизнь пленных, а когда назрел кризис, перед ними стояла только одна главная задача — не допустить бунта.

Наконец пришли долгожданные дожди, и люди высыпали на палубу, подставляя благословенной прохладной влаге свои растрескавшиеся губы и измученные тела. Они собирали драгоценные капли во все емкости, которые только могли найти. Но дождь, к сожалению, принес с собой не только облегчение. В некотором смысле он оказался еще худшим кошмаром. Вода, просочившись в трюмы, превратила доселе твердую соляную поверхность в жидкую грязь, знакомя тех, кто не мог сделать для себя гамак, с ужасами ревматизма и гноящихся язв.