Майкл все еще тихонько перебирал гитарные струны. Он когда-нибудь спит? Клэр выскользнула из постели, накинула одеяло на плечи поверх своей спальной футболки, и вышла во все еще темный коридор. Миновав секретную дверь, она с содроганием взглянула на нее и продолжила свой путь в ванную. Когда она достигла своей цели и причесала волосы, она тихонько прокралась вниз по лестнице и села, закутавшись в одеяло и слушая игру Майкла.

Его голова была опущена, и он целиком погрузился в мелодию. Клэр смотрела, как легко и быстро его пальцы перебирают струны, тело медленно покачивается в такт, и ощущала глубокое чувство… защищенности. Рядом с Майклом не может случиться ничего плохого. Она просто знала это.

Зазвонил стоящий около него будильник. Он испуганно подскочил и шлепнул на кнопку, затем встал и отложил гитару. Она озадаченно наблюдала за происходящим. Он должен куда-то идти? Или он заводит будильник на время когда нужно ложиться спать? Ух ты, вот это одержимость…

Майкл постоял, глядя на будильник как на злейшего врага, затем развернулся и подошел к окну.

Небо приобрело цвет темной бирюзы, все звезды, кроме самых ярких, уже исчезли. Майкл допил остатки пива из бутылки, поставил ее на столик, скрестил руки на груди, и стал ждать.

Клэр уже собиралась спросить, чего он ждет, когда первый луч солнца ослепительно оранжевым лезвием ворвался в окно, и Майкл задохнулся и скорчился, схватившись за живот.

Клэр вскочила на ноги, боясь увидеть агонию на его лице. Движение привлекло его внимание, и он дернул головой с широко распахнутыми синими глазам в ее сторону.

— Нет, — простонал он, и упал на колени, задыхаясь и делая отталкивающий жест руками. — Нет.

Она проигнорировала это и спрыгнула с лестницы, чтобы подбежать к нему, хотя и не имела ни малейшего представления, что будет делать и как ему помочь. Майкл делал глубокие вдохи, корчась от ужасной боли.

Она положила руку ему на спину, почувствовав жар лихорадочно-горячей кожи сквозь тонкую ткань, и услышала, как он издает звук, от которого кровь стыла в жилах.

«Как будто кто-то умирает», — панически подумала она и открыла рот, чтобы позвать Шейна, Еву, кого-нибудь.

Но тут ее рука вдруг провалилась сквозь пустоту. Крик застрял в горле, когда Майкл — прозрачный Майкл — отчаянно посмотрел на нее.

— О Боже, не говори им. — Прошептал он далеким, очень далеким, тающим под лучами утреннего солнца шепотом.

Таким же тающим, как и он сам.

Клэр, все еще открыв рот, не в силах издать ни звука, медленно провела рукой по тому месту, где стоял Майкл Гласс. Медленно, затем быстрее. Воздух вокруг нее был холодным, словно под струей от кондиционера, но холод медленно таял.

Как и Майкл.

— О Боже, — прошептала она, зажав рот обеими руками, чтобы заглушить крик, который просто рвался у нее из груди.

Она должно быть ненадолго отключилась, потому что обнаружила себя сидящей на диване рядом с футляром Майкловой гитары. Чувствовала она себя как-то странно. По-плохому странно. Как будто ее мозг разжижился и плещется внутри головы.

Но все же ей было спокойно. Она потянулась и дотронулась до кожи гитарного футляра. Он был реальным. Затем она отбросила крышку и провела трясущимися пальцами по струнам, извлекая что-то вроде тоскливого шепота.

Он — призрак. Майкл призрак.

Он не призрак. Как он мог быть призраком, если он сидел тут — прямо тут! — за столом и обедал? Такос! Какой призрак будет есть такос? Какой?

Ее рука прошла сквозь него. Прямо сквозь него.

Но он был настоящий. Она прикасалась к нему. Она…

Ее рука прошла сквозь него!

— Без паники, — ошеломленно и громко произнесла она. — Просто… без паники. Этому есть объяснение.

Да, верно. Она должна сегодня же зайти в класс физики профессора Ву и спросить. Она представила себе, что будет дальше. На нее наденут смирительную рубашку и накачают Прозаком или чем-то вроде.

Он сказал: «О Боже, не говори им.». Кому не говорить? Кому?… Он ушел? Он умер?

Новая волна паники почти захлестнула ее, когда кое-что прояснило мысли Клэр, как ведро холодной воды. И это кое-что было нелепым и глупым.

Будильник, стоящий на столике около дивана и звонивший несколько минут назад.

Именно он предупредил Майкла о восходе солнца.

Это происходит… каждый день. Он реагировал так, словно это было вполне обычно, просто болезненно.

И Шейн и Ева говорили, что Майкл спит днем. Они оба были совами; они сейчас спят, и не проснутся еще несколько часов. Майкл мог… исчезать… ежедневно, не привлекая внимания.

Пока она не сунула свой любопытный нос.

Не говори им. Почему нет? Это что, такая тайна?