– Нет, – отрезал Мухаджир.

– У меня еще один вопрос.

– Ну, задавай.

– А как ты ей объяснил, что нам надо расстаться?

На минуту прекратив жевать, Мухаджир внимательно посмотрел на Рамзиля, затем вновь уткнулся в тарелку:

– Просто пришел к ней и сказал, что ты стал мучеником за веру. Сказал, чтобы она не расспрашивала о подробностях. На том все и устроилось. И добавил, что она тоже должна быть готова к подобной миссии.

Рамзиль сглотнул горький комок:

– Она по-прежнему красивая?

– Да, такая же.

– Будет очень жаль.

– Что поделаешь, – пожал плечами Мухаджир, – кто-то должен пойти на это. А чем она лучше других?

– Я тут разговаривал с одним умным человеком, так вот он мне сказал, что настоящий джихад… Джихад по Мухаммеду трактует не входить с «многобожниками» в столкновение, а склонять их к истинной вере мудростью и хорошим увещанием.

– С умным человеком, говоришь, разговаривал, – неприязненно скривился Мухаджир, – а мы, стало быть, дураки, я так понимаю?

– Мухаджир, я хотел сказать…

– Я не силен в богословии, брат мой, – примирительно продолжал Мухаджир, – но могу тебе сказать одно, что это Мухаммед говорил про свой мекканский период, а в мединском периоде он заявил, что нужно нападать на неверных в любое время и повсюду.

– Знаешь, Мухаджир, в последнее время у меня появилось чувство, что я делаю не то, что нужно. У меня такое ощущение, что у меня совсем другая дорога. Тебя никогда не мучили сомнения? Как ты думаешь, мы правильно поступаем?

– Рамзиль, а не много ли вопросов за один вечер? А может, ты хочешь сказать, что тебе надоело убивать? Мне так тебя понимать? – Рамзиль подавленно молчал. – А ты не боишься, что наш разговор я передам братьям? Еще неизвестно, как они расценят его.

– Ты этого не сделаешь.

– Ты правильно меня просчитал, я этого не сделаю. Вот что хочу тебе сказать, Рамзиль, у меня нет времени, чтобы вести с тобой никчемные теологические беседы. – Он посмотрел на часы. – Я человек дела. Поехали! – Подняв с колен салфетку, он небрежно скомкал ее и бросил на стол.

– Куда? – удивился Рамзиль, он так и не притронулся к своей еде.

– Скоро узнаешь.

Через полчаса они подъехали к ресторану «Фиалка».

– И что мы здесь делаем? – недовольно спросил Рамзиль.

– Не торопись, брат мой, скоро узнаешь. – Мухаджир набрал номер на мобильном и спросил: – Они все еще там?.. Уже выходят? Хорошо. – Повернувшись к Рамзилю, он усмехнулся: – Ты хотел посмотреть, как там твоя Земфира. Тогда полюбуйся! – кивнул он в сторону распахнувшихся дверей.

На улицу, освещенную неоновыми огнями, шагнула высокая темнокожая девушка, в которой Рамзиль узнал Земфиру. На ее красивом живом лице не было даже следов печали. Рамзиль нахмурился: вот оно как получается, дня не прошло, чтобы он о ней не вспомнил, а она после расставания с ним стала не только краше, но еще и веселее.

Остановившись, Земфира в ожидании посмотрела на дверь, из которой вышел Тимофей.

– Узнаешь своего знакомого? – спросил Мухаджир. – Это ему ты заказал выкрасть портфель?

– Да, – хмуро протянул Рамзиль.

– Ты хотел посмотреть, как там твоя Земфира? Вот полюбуйся. Сейчас у нее уже другой избранник. О тебе она даже не вспоминает. Может, ты опять станешь мне говорить о неправильном джихаде?

Тимофей что-то сказал ожидавшей его Земфире, после чего они заразительно и весело рассмеялись. По-хозяйски ухватив девушку под руку, он неторопливо пошел с ней по тротуару.

– Она похорошела. Я не знал ее такой, – с горечью выдавил Рамзиль.

– Он хочет твою женщину. Тебе так не кажется?

– Я его сейчас убью! – Рамзиль попытался выйти из машины.

– Не надо. – Тяжелая рука Мухаджира опустилась на его плечо, заставив остановиться. – Сделаешь это позже… Когда я скажу.

– Хорошо, брат мой, я сделаю все, что ты скажешь, – смиренно согласился Рамзиль.

Мухаджир запустил двигатель.

– Вот и отлично, а теперь поедем доедать нашего барашка. А то боюсь, что он уже остыл.

Откинув одеяло, Крис поднялась и направилась в ванную комнату. Абу Рахим невольно задержал взгляд на ее безукоризненно прямых ногах. Каким-то странным образом Крис заполучила над ним власть, чего прежде не удавалось ни одной женщине, что перешагивали порог его квартиры. Скорее всего, девушка даже не догадывалась, какое влияние она на него имеет, а уж если бы знала, так непременно бы воспользовалась на всю катушку.

А вообще Абу Рахима поражала привычка Крис ходить нагишом по комнате, причем делала она это столь изящно и столь естественно, словно на ее плечах было платье. Собственно, Абу Рахим ничего не имел против обнаженной натуры: девушка одинаково элегантно смотрелась как в вечернем наряде, так и вовсе без него. Кто знает, возможно, именно костюм Евы она считала наиболее целесообразным и правильным, ведь многие тысячи лет ее предки ходили нагишом, воспринимая наготу как нечто естественное, только сравнительно недавно они стали прикрывать интимные места тканями. А кроме того, она принадлежала к старинному сомалийскому роду Дир, отпрыски которого воспитывались при дворцах фараонов. А девочки, считавшиеся самыми красивыми в Сомали, танцевали во дворцах индийских князей.