Эта отличительная черта впоследствии проявилась в иудейском синагогальном богослужении. Присутствующие мужчины были ответственны за избрание ведущего богослужения (зачастую это был назначенный на эту должность уважаемый член общины). Этот человек не обязательно должен был быть священником или левитом. Любой мужчина старше 12 лет мог читать Святое Писание на синагогальном богослужении и даже сказать наставление на основании прочитанного текста. Но только священник мог произнести благословение Аарона. Также священники и левиты были обязаны учить Слову Божьему народ Израиля (Второзаконие 33:10). Они должны были это делать на богослужении или в других местах. Старейшины надзирали за всем происходящим в общине и, конечно, в богослужении. Но согласно природе Израильской церкви все сакраментальные и обрядовые святые элементы богослужения совершались только в храме. Святая территория храма принадлежала только священникам и левитам (3).

По этим причинам различие между церковью и государством наиболее явственно проявлялось на гражданском уровне, особенно в случае с храмовым сакраментальным богослужением. Но данное различие заметно также и в судебной практике. Существовали четкие различия между судебными делами, связанными с нарушениями обрядового, храмового закона, и гражданскими правонарушениями. Это различие объясняет наличие главного судьи, а также присутствие в верховном судебном органе левитов, согласно предписанию во Второзаконии 17:8–13 (4). Верховный суд решал вопросы, которые были затруднительными для поместных судов. Годы спустя царь Иосафат восстановил Верховный суд вместе с должностями верховного судьи и первосвященника. Это восстановление было частью его реформ. Согласно тексту из 2-й книги Паралипоменон 19:11, первосвященник отвечал за «все принадлежащее Господу», а верховный судья за «все принадлежащее царю» (то есть, гражданские дела) (5).

Божий Закон показывает, что только гражданские дела включали в себя возможное применение уголовного наказания. Обрядовые нарушения требовали особых форм дополнительных жертвоприношений и разнообразных очистительных ритуалов (6). В некоторых случаях ритуальной нечистоты человек мог быть изгнан из города или селения. Он мог возвратиться назад, только когда священник объявит его «очищенным от скверны» (Левит 11 гл.). Когда были учинены серьезные греховные действия в том, что «принадлежало Господу», тогда Верховный суд мог изгнать преступников из израильской земли. Во времена Ездры у таковых людей отбирали все имущество (Ездра 10:7–8). Конечно, не было наказаний за непосещение синагогальных или храмовых богослужений, хотя за отказ участвовать в Пасхальном праздновании без уважительных причин человека немедленно исключали из народа Израильского («духовное наказание» Числа 9:13) (7).

3. Различие между гражданским и церемониальным законами

На основании того, что в Верховном суде Израиля были разные служители, рассматривавшие дела гражданского или духовного законов, можно сделать следующий вывод: в Израиле существовало разграничение между гражданским и духовным законами. В определенном смысле, нам не трудно сделать разграничение между гражданскими и духовными законами. Ведь законы, определяющие богослужение в скинии/храме, явно отличаются от законов, определяющих, например, разные формы убийства. Но следует признаться в существовании одного трудного для нашего понимания аспекта. В некоторых случаях гражданский закон тесно взаимосвязан с церемониальным законом. Например, закон, предписывающий израильтянам отличаться от других народов в разнообразных проявлениях повседневной жизни (Левит 19:19).

«Уставы Мои соблюдайте; скота твоего не своди с иною породою; поля твоего не засевай двумя родами [семян]; в одежду из разнородных нитей, из шерсти и льна, не одевайся».

Реформатское богословие всегда указывало на различие между церемониальными и нравственными аспектами Закона. Для того чтобы понять разницу между гражданским и духовным законами, например, в книге Левит 19:19, нам следует обратить внимание на различие между церемониальными и нравственными аспектами Закона. Сначала мы посмотрим, что говорят по этому вопросу реформатские вероисповедные документы, а затем – что сказано об этом в Святом Писании.

Понимание различия между церемониальными и нравственными аспектами Закона поможет нам определить гражданские и духовные законы. Церемониальные аспекты по своей природе относятся к духовному закону. Они связаны с исполнением храмовых обрядов или с символами, которые учат Божий народ главным истинам веры. К тому же, церемониальные законы никогда не были связаны с гражданскими (то есть уголовными) наказаниями.

25 статья Бельгийского исповедания веры гласит следующее:

«Мы веруем, что церемонии и символы Закона прекратили свое существование с приходом Христа. Так как все тени и образы были исполнены, их употребление следует отменить в христианской церкви. Все же, их истинность и значение сконцентрированы для нас в Иисусе Христе. В Нем они были исполнены.

В наше время мы все еще пользуемся свидетельствами, взятыми из Закона и Пророков, дабы подтвердить учение Евангелия и жить честно, согласно Божьей воле и для Его славы».

Эти «церемонии и символы Закона», которые далее названы «тенями» (8), провозглашали Евангелие до времени пришествия Христа, согласно Гейдельбергскому катехизису, вопрос/ответ 19:

«Вопрос: откуда вы знаете об этом?

Ответ: из Святого Евангелия, которое Сам Бог открыл в Едемском саду. Позже Он провозглашал его устами патриархов и пророков и предвещал посредством жертвоприношений и других обрядов Закона. Впоследствии Бог исполнил Евангелие чрез Своего единственного Сына».