«Сукин сын. Все никак не угомонится».

— Отлично. Ты слышала, что сказал клиент, Делия? Ступай и посели его в домик. — Кэл с трудом цедил слова сквозь стиснутые зубы. — А теперь прошу простить меня, через час у меня метание лассо.

Кэл зашагал к конюшне.

Лорен не могла оторвать глаз от, скажем так, более пожилой копии Кэла. Его отец был плотнее, и волосы его обильно посеребрила седина. Лицо тоже носило следы длительного воздействия ветра и солнца прерий, и при этом отличалось выражением такой же гордости и даже самоуверенности, что и у Кэла. А потом, глядя в спину своему уходящему сыну, прямо на глазах Лорен, он вдруг сморщился и усох, словно из него выпустили воздух. Внезапно перед ней предстал глубокий старик.

— Не хотите ли пройти со мной, мистер Таггерт? — предложила Делия. — Мы поможем вам устроиться в домике.

Услышав обращенные к нему слова Делии, он встряхнулся и пришел в себя, выпрямив спину.

— Разумеется. — Он сделал правой рукой такое движение, словно намеревался снять шляпу, но вспомнил, что не надел ее сегодня, и это на мгновение выбило его из колеи. — Показывайте дорогу, мисс Делия.

Когда Зейн и Делия ушли, Лорен принялась озираться в поисках Кэла. Она увидела его в тот момент, когда он входил в конюшню, и его напряженная спина красноречиво поведала ей о буре одолевавших его чувств. Лорен сделала шаг в его направлении, а потом остановилась. «Одну минуточку! Не ходи за ним. Он собирается завтра снова укрощать быка, и плевать ему на то, что ты думаешь. Он наверняка сломает свою упрямую шею».

Тем не менее, несмотря на свои опасения, Лорен прекрасно знала, что больше не сердится. Кэл действительно считал, что у него нет другого выхода. А теперь еще и отец свалился ему на голову, добавив лишних проблем.

Тяжело вздохнув, она направилась к конюшне, осторожно ступая в своих сандалиях. Она нашла Кэла в мастерской. Нахмурившись, он посмотрел на нее, а потом принялся рыться в коробках доверху набитых старыми кожаными полосками и порванными перчатками.

Лорен медленно потянула воздух носом, вдыхая чистые запахи промасленной кожи и лошадей. Внезапно ей вспомнилось, как они с Кэлом вдвоем прятались в этой крохотной комнатке. Она постаралась прогнать от себя эти ненужные, хотя и приятные воспоминания: сейчас было не время думать о сексе.

— Кэл, с тобой все в порядке?

— Черт возьми, где мои перчатки? Я ведь оставлял их здесь. — Он с грохотом поставил последний ящик на полку.

Лорен едва не подпрыгнула от неожиданности.

— Твои перчатки для верховой езды? Ты отдал их Брэди.

— Нет, мои рабочие перчатки.

— Я не знаю, где они, зато уверена, что можно позаимствовать эти…

— Я не хочу ни у кого брать никаких чертовых перчаток. — Он рывком открыл крышку очередного ящика, вытащил оттуда новенькую пару рабочих перчаток и задвинул ящик на место. — Мне просто нужны мои старые перчатки.

Она закусила губу.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Со мной все нормально.

Серые глаза Кэла, напоминавшие сейчас по цвету гранит, послали ей недвусмысленное предупреждение, чтобы она не вмешивалась, но Лорен не обратила на это внимания.

— Подумать только, твой отец свалился как снег на голову за столько лет. Мало тебе забот с угрозой сибирской язвы и организацией родео…

Она умолкла, заметив, как изменилось его лицо. В мгновение ока в нем произошла разительная перемена. Теперь серые глаза разглядывали ее с безошибочным сексуальным подтекстом, даже с вожделением, граничащим с оскорблением.

Она сглотнула и попятилась, чувствуя, как по коже побежали мурашки.

— Я хочу сказать, все понимают, как ты расстроен. Мы можем поговорить об этом, если…

— Я не в настроении разговаривать. — Взгляд его оставался прикованным к ее губам.

— Ну, хорошо, может, прогуляемся к ручью.

— Я не в настроении гулять. — Его рука метнулась, как гремучая змея, и схватила ее запястье. — Но, поскольку ты так чертовски стремишься угодить мне, я уверен, что ты не будешь против того, чтобы дать мне кое-что, что мне действительно нужно.

Стремительным движением руки он прижал ее к своей груди. Лорен попыталась отвернуться, ее, скорее, обидели сами его слова, нежели сквозившее в них открытое желание, но второй рукой он удержал ее голову. Потом с такой страстью принялся целовать ее, что она растерялась и замерла, не в силах пошевелиться.

У Лорен перехватило дыхание. Казалось, он вложил в этот поцелуй всю свою ярость и смущение, которые копились в нем целую жизнь. Его зубы прижались к ее губам, а рукой он так сильно надавил ей на спину, что она оказалась буквально расплющена на его груди. Лорен уперлась руками в грудь Кэла и изо всех сил оттолкнула его, чтобы иметь возможность дышать.

Он отпустил ее мгновением позже. Отпустил настолько внезапно, что она едва не упала. Грудь у него тяжело вздымалась, в глазах сверкал дьявольский огонь, он провел рукой по губам, вытирая их, и прохрипел:

— Спасайся бегством, малышка.

Она прикоснулась дрожащей рукой к собственным губам, но не сделала попытки уйти.

— Черт возьми, Кэл, что должен значить такой поцелуй? Ты сделал мне больно.

Он отвернулся.

— Тогда тебе, пока не поздно, лучше вообще уйти отсюда.

Лорен внимательно рассматривала его напряженную позу, обратив внимание на неестественный разворот плеч и то, что Кэл не смотрел на нее.