– Может быть, Шекспир? Но там, кажется, было немного иначе: «…лиана гибкая плюща корявые кольцует пальцы вяза…»

Лямзин резко притормозил, съехал на обочину и, повернувшись, уставился на Таисию.

– Что? – испугалась та. – Что-нибудь случилось?

– Хочу запомнить это мгновение, – притворно вздохнул Лямзин. – Девушка, с лету цитирующая Шекспира, – такое чего-то да стоит.

– А, брось ты, – отмахнулась от него Таисия. – Просто у меня память хорошая, а недавно я постановку смотрела, вот и запало.

– Жаль, что мне ничего не западает, – вздохнул Эдуард, заводя мотор и трогаясь. – Я туда запихиваю, запихиваю, а оно – никак. Но мне кажется, еще какие-то стихи были. Может, у Пушкина? Про то, что жениться на молодой вредно для здоровья, потому как все соки высосет, и могучий дуб зачахнет.

– Бедная, она ж после этого тоже умрет… – покачала головой Таисия, провожая взглядом сухой ствол дерева, с обвитой вокруг него еще зеленой, но начинающей увядать лианой.

– Куда там, – хмыкнул Лямзин, – она на новое дерево перекинется.

– Кто, лиана?

– Девушка!

– А чего ты вдруг неравными браками озаботился? – с подозрением уставилась на него Таисия.

– Да так. С подопечным своим побеседовал, про жизнь его узнал, вот и пробило. Жил, жил себе мужик, горя не знал. Даже очень неплохо жил, между прочим. Потом угораздило его влюбиться. Развелся с женой, женился на молоденькой, а та его обобрала. И он бомжевать отправился. Ну вот где в жизни справедливость, а?

– Помедленнее, пожалуйста, я записываю.

– Несерьезная ты женщина, Таисия, все бы тебе только хихикать, – огрызнулся Лямзин. – На твоем месте я бы действительно конспектировал. Не каждый день услышишь, как Великий Гуру говорит.

Таисия посмотрела на старательно сохраняемое Лямзиным серьезное выражение лица и хихикнула:

– Тебе карандашик с листиком бумаги дать? Я даже подержать могу, чтоб тебе удобней было писать.

– Нет, ну вы подумайте: и это называется старательная ученица! – огорчился Лямзин. – У тебя что по логике было?

– Пять, – опять хихикнула Таисия.

– Тебя обманули. Твои способности не тянут и на тройку. Во-первых, где ты видела, чтобы кто-нибудь вел машину и писал одновременно? И, во-вторых, самому за собой конспектировать – все равно как самому себе минет делать. Извращение какое-то.

Эдуард сказал это с таким важным видом, что Таисию от смеха разобрала икота. Отхохотавшись, она спросила:

– Слушай, гуру, а куда мы все-таки едем? Молча пригнал откуда-то машину, ничего толком не объяснил, приказал собираться, и вот уже битый час я в полном неведении трясусь в автомобиле.

– Ты, может, и трясешься, – обиделся Лямзин, – а я культурно отдыхаю, получаю эстетическое удовольствие от созерцания природы. А для того, чтобы красоты разглядеть, надо ехать медленно. Вот потому час уже и прошел. Машину я арендовал, зелень, соль, пряности на рынке купил, даже решеткой для запекания на углях запасся.

– Зачем?

– Как – зачем?! – изумился Эдуард недогадливости Таисии. – Сейчас мяса-свежачка где-нибудь купим, к речке съедем и шашлычок сварганим. Видишь, какой я хозяйственный! Кстати, справа – форелевое хозяйство.

– Форелевое хозяйство! – с придыханием произнесла Таисия. – Давай заедем, я так давно хотела здесь побывать!

– Как скажешь. Вот какой я добрый да покладистый, даже не дуюсь на тебя за то, что ты не захотела конспектировать мои мудрые мысли. Между прочим, вон, бассейны – как раз в них-то рыбка и водится.

– А нам посмотреть можно будет?

– И даже купить.

– Эх жаль, духовка не работает, – вздохнула Таисия. – Даже пробовать опасно: вдруг и правда взорвется?

– Зачем нам духовка? – сворачивая направо, деловито осведомился Лямзин.

– Форель испечь.

– Кулинарию тебе, дитя мегаполиса, в школе не преподавали?

– Почему? Был такой предмет, «Домоводство» назывался.

– И что у тебя было по сему благородному предмету?

– Пять, разумеется, – ухмыльнулась Таисия. – Такие вопросы задаешь странные: чтоб по домоводству плохую оценку получить, особым талантом обладать надо.

– Каким? Тупостью, что ли?

– Нет, вредностью. У нас тупым все равно приличные оценки ставили, а вот если умничать, тогда можно было и двойку схлопотать.