Взрыв прямо под ним оторвал одну гусеницу и разворотил днище машины. Показалось пламя. Раздались вопли.

Этот взрыв мог вызвать только заряд, который подорвал Муса. Значит Муса жив!

У повстанцев был всего один РПГ-7; это оружие они добыли, разбирая обломки после успешной атаки два месяца назад. Им дорожили и держали в запасе до последней минуты, стрелок использовал его только когда был уверен, что цель будет поражена. И вот сейчас афганец с РПГ выстрелил, и прошившая металл ракета уничтожила второй БТР. Его покореженный корпус разорвало, когда вспыхнуло горючее и сдетонировал боезапас.

Оставшиеся в живых советские солдаты бросились спасаться бегством через заваленный перевал. Повстанцы с криками погнались за ними.

Однако танк по-прежнему оставался на месте, и его пулеметы, не переставая, строчили, а пушка продолжала вести прицельный огонь. Афганцы, неосторожно высунувшиеся из укрытия, чтобы отпраздновать победу, очень быстро получали возможность умереть смертью мученика, о которой столько мечтали.

Танк устремился вперед, стреляя на ходу и круша гусеницами все на своем пути. Еще несколько повстанцев упали на камни.

Раненый афганец попытался в предсмертном броске подорвать танк. Взрывчатка с дымящимся запалом упала в пяти шагах от бросавшего. Танк приближался, но слишком медленно, чтобы попасть под взрыв. Повстанцы в отчаянии поливали приближающуюся махину автоматными очередями. Ствол пушки начал разворачиваться в их сторону.

Рэмбо вскочил на ноги и помчался к дымящемуся взрывпакету. Он подхватил пакет на бегу и метнулся навстречу танку. Шквал пулеметных очередей заставил его броситься на землю. Падая, Рэмбо кинул пакет; тот угодил на турель пулемета. Танк был уже рядом, его тень накрыла Рэмбо, прижавшегося к земле, чтобы не быть раздавленным днищем машины. Справа и слева злобно скрежетали гусеницы. Увидев наконец дневной свет, Рэмбо вскочил на ноги и изо всех сил бросился бежать. Легкие саднило, ноги пронзила боль. Взрыв швырнул его на землю. Горячий ветер обжег шею.

Переведя дыхание, Рэмбо оглянулся. Пулеметная турель покосилась, ствол смотрел в землю. Из развороченных внутренностей машины рвался огонь.

Рэмбо обессилевший лежал на песке.

Его накрыла тень. Он полез за ножом.

И остановился, увидев улыбающегося Мосаада, протянувшего руку, чтобы помочь ему встать.

Со стороны перевала еще раздавалась редкая беспорядочная стрельба — уже не автоматные очереди, а отдельные выстрелы из винтовок. Повстанцы охотились за советскими военными, прячущимися в завалах по ущелью. Рэмбо почувствовал отвращение, догадавшись, что пойманных солдат афганцы тут же убивают.

Если не считать этой стрельбы, то бой окончился. Пыль улеглась. Среди обломков и трупов бродили повстанцы, собирая трофейное оружие и боеприпасы.

Афганец перерезал горло раненому советскому солдату.

Рэмбо отвернулся.

Эта война не моя!

Эти люди едва в состоянии прокормить самих себя, не говоря уж о пленных. У них слишком много своих раненых, чтобы тратить медикаменты на раненых врагов. Если они позволят пленным уйти, эти советские снова вернутся и опять будут убивать повстанцев. У повстанцев нет выбора. Им приходится убивать пленных.

И все же…

Эта война не моя!

Шум заставил его обернуться. Слева, в отдалении от поля боя, образовался кружок возбужденных повстанцев, которые бросали куда-то камнями.

У Мосаада загорелись глаза. Он побежал к гогочущей толпе. Халид и Рахим тут же к нему присоединились и начали расталкивать всех, чтобы прорваться в центр.

Смущенный и недовольный, Рэмбо поспешил за ними. Когда он увидел, что служило мишенью для повстанцев, ему стало нехорошо. Русский солдат — парень не старше лет двадцати — лежал на песке, обхватив руками голову и пытаясь защититься от камней, которыми афганцы забрасывали его.

Один из моджахедов оторвал руки русского от его головы. Парень бросил вверх испуганный взгляд. Он напомнил Рэмбо забитого и несчастного щенка. Светловолосый, голубоглазый, совсем еще мальчишка, с мягкими чертами лица, которые выдавали в нем жертву, а не насильника.

Повстанцы схватили пленного за плечи и закрутили его как волчок. Парень рухнул на песок, и в него снова полетели камни. Один из афганцев достал нож, схватил парня за волосы, рывком запрокинул ему голову, чтобы удобнее перерезать обнажившуюся шею…

Рэмбо метнулся через толпу и перехватил кисть афганца за мгновение до того, как лезвие коснулось тела. Сверкающий клинок дрожал в миллиметрах от вздувшейся на шее вены; афганец пытался высвободиться из рук Рэмбо, а тот изо всех сил старался отвести нож в сторону.

Афганец зарычал. Рэмбо вывернул ему руку и перехватил нож.

Афганец отскочил и направил свою винтовку в грудь Рэмбо.

Из толпы выбежал Халид и, схватившись за ствол, опустил его в землю. Он рявкнул на афганца и тут же обратился к Рэмбо с еще большим гневом.