— …Гораздо обширней. Он помог мне не упустить твой след, — завершил свою речь Траутмэн.

— Почему? — спросил Рэмбо.

— Ну, скажем, потому, что хорошие люди на вес золота. — Бриггс улыбнулся, провел носовым платком по потному лбу. — Не могли бы мы побеседовать в более удобном месте?

Рэмбо покачал головой.

— Прошу прощения. Но у меня работа.

Бриггс нахмурился и снова провел платком по лбу.

— В таком случае, — он покосился на тая, подручного Рэмбо, — скажи, пускай он выйдет. Не хочу, чтобы нас подслушивали.

Рэмбо произнес несколько слов по-тайски. Подручный вышел. Рэмбо вздохнул.

— Итак, в чем дело? Я ведь сказал, у меня работа.

— Если ты будешь относиться подобным образом… — Бриггс еще сильней нахмурился. — Шестнадцать дней назад в Афганистане пропал без вести внештатный журналист с американского телевидения. Вместе с группой кинодокументалистов он пытался проникнуть в зону боевых действий.

— Внештатный журналист с телевидения?

— Я сказал что-то не то?

— Мне кажется, он был одним из ваших секретных агентов, не так ли?

Бриггс перевел взгляд на Траутмэна, потом снова уставился на Рэмбо.

— Это делает тебе честь. Ты прав. Он был одним из наших. Он получил задание доставить срочную помощь оружием и медикаментами афганским повстанцам. Предполагалось, что он должен был собирать факты, снимать, одним словом, накапливать информацию, служащую доказательством зверств и беззаконий советских. Мы подозреваем, что они готовят грандиозное наступление на повстанцев. Мы не получили от него донесений, из чего сделали вывод, что он и его группа засвечены. Нам хотелось бы знать это наверняка.

— Понимаю, — сказал Рэмбо.

— Большая нация расколота на два противостоящих друг другу лагеря. В итоге весь регион втянут в его противостояние.

— Я сказал, что понимаю, но мне нет до всего этого дела, — проговорил Рэмбо. — Эта война не моя.

— Джон, борцам за свободу приходится вести бой с самыми мощными боевыми вертолетами в мире, в их же распоряжении никуда не годные винтовки, которым уже полвека, — вмешался Траутмэн.

— Какое они имеют отношение к вам, сэр?

— Я вступаю в их ряды.

Казалось, комната уменьшилась в размерах.

— Нет, — возразил Рэмбо, — вы…

— Джон, они верят в свободу. Какого же черта я буду оставаться в стороне?

— Но вы уже отвоевали на своих войнах! Заработали медали! Пускай жопы вроде этой, — он кивнул в сторону Бриггса, — посылают на верную смерть других, а не вас.

Рэмбо повернулся, намереваясь вернуться в кузницу.

— Джон! Я хочу, чтобы ты был рядом со мной! Чтобы ты возглавил миссию!

— Вы полагаете, я так глуп? — удивился Рэмбо. — Американский полковник не имеет права подвергать себя риску. Если вас поймают, в руках у Советов окажется крупный козырь. Если же вас возьмут в плен, это отвлечет внимание мировой общественности от их вторжения в Афганистан. ООН подымет…

Траутмэн покачал головой.

— Я не стану пересекать границу. В Пакистане я буду обучать афганских беженцев навыкам ведения боя.

— Какая в таком случае отводится роль мне?

— Ты пересечешь границу вместе с отрядом афганцев, выяснишь, что случилось с этим журналистом и завершишь начатую им работу. Будешь делать снимки. Собирать доказательства, что советские готовят наступление. Факты их зверств. Одним словом, сведения, которые помогут восстановить мировую общественность против Советского Союза.

— Делать снимки? Мне это кое-что напоминает, а? Это же самое я должен был делать и в последний раз. А что, правительство окажет мне всевозможное содействие?

Траутмэн покачал головой.

— Это секретная миссия.

— Ясно. Как в последний раз. Если меня возьмут в плен, я работаю сам на себя. Правительство от меня откажется. Как обычно. Это надувательство, сэр.

Бриггс в изумлении воздел руки.

— Мне сказали, будто вы величайший из солдат.

— Я на самом деле никто, — возразил Рэмбо. — Моя война завершена.

— Разумеется, — кивнул Бриггс. — Сейчас воюет не Америка. Ну, как насчет завтра?

— Завтра не существует.

— Это ты так считаешь. Хочешь верь мне, хочешь нет, но завтра мы можем оказаться втянутыми в эту войну сильней, чем ты думаешь.

— Только не я.

Рэмбо отошел в сторону.

— Но ведь ты… — не унимался Бриггс.

— Я выполнил свой долг. Теперь черед других. — Рэмбо бросил печальный взгляд на Траутмэна. — Мне бы хотелось, сэр, чтобы это был не ваш. — Он почувствовал, как перехватило дыхание. — Никаких личных обид?