Шрифт:
– А это Колючка, – представил пушистое создание хозяин зверинца. – Леш, а вот его покорми. Вот этого… пушистика.
На ладони Повелителя возникли желтые рожки бананов.
Пауза. Юноша посмотрел на эту наивно-трогательную мордочку, взял фрукты и кивнул на клетку:
– Пушистика?
– Да, – кивнул Властелин. – Иди.
Алексей, не говоря ни слова, перешагнул барьерчик и двинулся к зверьку. Тот оживленно переступил задними лапками и радостно зачирикал… так мило… симпатичный зверек…
Но только… почему плечи сводит знакомый озноб? Предчувствие беды снова обожгло лицо. И незримое напряжение стало стремительно растягивать время…
Что происходит? Почему тело самопроизвольно рвется в боевой режим? Лина бросила взгляд на Вадима и оцепенела: тот, нахмурив золотистые брови, прожигал взглядом спину Алексея, который как раз достиг второго барьерчика…
Стоп! А почему здесь барьеры?..
– Леш, отойди! – вдруг рявкнул Избранный.
– Что? – обернулся юноша.
Обернулся… и поэтому метательные иглы-шипы, что таились в мягкой шерстке, ударили его не в лицо. Алексей пошатнулся. Фрукты посыпались из разом ослабевших рук, и, не вскрикнув, он рухнул в траву.
Мощная волна телекинеза не дала ему упасть у клетки, а отнесла метра на три, и шипастый хвост-хваталка, хлестнувший из клетки, добычу не достал.
– Проклятье! – От голоса Избранного дрогнул воздух.
Доля мгновения – и Владыка склонился над телом младшего брата.
По белой рубашке – его подарку – стремительно расплывались буро-алые пятна…
Глава 5
Решительные действия
Нарушенное дыхание, мгновенно посеревшая кожа… Но он дышал. Грудь поднялась и опустилась. Он дышал.
Рубашка-паутинка расползлась в клочья. И эти шипы… Демоны преисподней!
Вадим шевельнул пальцами, и буро-желтые обрывки паутинной ткани просто смело. Подхваченные порывом силы, они вспорхнули в воздух и испепелились, не коснувшись земли.
– Проклятье! – В краткой, но очень эмоциональной тираде Повелителя печатными были только «проклятье», «Зоя» и «проверка»… От остального даже гоблин заткнул бы уши. Но Лине было не до этого. И не до Темной Лиги, что ждала их уже полчаса. Ко всем демонам Лигу вместе с колдунами! «Только дыши, милый, дыши! Давай, ты же и не такое выдерживал. Ну пожалуйста…»
Потому что она умрет, если…
– Только два попадания. – Голос Вадима вернул ее к реальности. – Оба в левое плечо. Одно глубокое.
Он снова перешел на гоблинское наречие, и в нескольких образцах этого наречия (красочных до предела) мелькнуло слово «яд». Лина похолодела. Яд… Яд… Яд… Алекс… Но феникс-маска бесстрастна…
Она шевельнула губами и услышала собственный голос словно со стороны:
– Мне подлечить его или добить?
Вадим поднял на нее кипящие яростью глаза. На одно биение сердца ей показалось, что сейчас, под этим бешеным огнем, она сгорела, истаяла, осыпалась пеплом. А потом его бешенство сорвалось с цепи: сначала из плеча Алексея ринулись прочь отравленные шипы – так, как Лина когда-то удаляла метательные звезды. Полыхнули беззвучной стайкой искр и пропали. Потом Владыка, не вставая, обратил к ощетинившемуся экспонату раскрытые ладони. И опаляюще жаркая, жгучая волна огня смела и клетку, и оградительный барьер, и ядовитую тварь, притворяющуюся милой, безобидной зверушкой.
– Он должен был узнать эту тварь! Должен! – Рык Властелина сотряс деревья. – Дьявол!
Небо стремительно потемнело, даже почернело. В лицо ударил ветер. Из появившейся ниоткуда тучи в ближайший холм с треском ударила ветвистая молния. А потом еще и еще.
Ярость Повелителя выплеснулась наружу.
Мамонты на далекой равнине испуганно затрубили и сбились в стаю. Ветер рвал их голоса в клочья и уносил прочь вместе с сорванными листьями…
– Забирай его отсюда, – приказал Вадим, без труда перекрывая гром и грохот. – Держи под обезболивающими. Надо будет – вообще отключи. Не хочу, чтоб он помнил об этой прогулке как… словом, он не должен помнить боль.
– Чем лечить?
– Само пройдет. Он и по пять шипов получал. – Вадим отбросил с глаз беснующиеся на ветру волосы и прицельно грохнул молнией по одинокой скале. Осколки камня застучали по щиту и изрешетили травяной ковер. – Два – неопасно… Но смотри, чтоб пару дней он лежал в постели. Любой ценой, понятно?! Хоть сама туда влезь!
Уложив Алексея в постель, Лина торопливо осмотрела повреждения.
Да, ранок две, но одна царапина на предплечье, и тоже явно с ядом: края припухшие и странно темные, а рука стремительно распухает. Преисподняя!
Паника и ужас не проходили, хотя Алексей ровно дышал и умирать в ближайшее время вроде не собирался. Но ей по-прежнему было страшно, страшно, как никогда в жизни… жутко… потому что не за себя. Потому что она не знала, что делать…
А потом этот разъедающий страх трансформировался в ярость!
Само пройдет?! Да чтоб этого долбаного Повелителя (далее нецензурно) самого эти существа растерзали! Будь он проклят! И он, и его чертова (снова нецензурно) сестрица!
Обложив по всем статьям дорогого Повелителя вместе с его… (нецензурно) силами, Зою с ее подозрениями и Лигу с ее конспирацией и от всей души пожелав им встретиться в аду в самом ближайшем будущем, Лина нежно укрыла Алексея. Шепотом попросила дождаться и унеслась за помощью.