– Дожили, – хмыкнула белокурая девушка. – Лина – Страж!

– Не до шуток, Триш! – Феникс глянула на подругу с укором. Василиск Беатриса, та еще ехида, была родом с Канарских островов и придерживать свой острый язычок не привыкла. Южная кровь, горячий нрав… Но теперь-то не то место, не то время.

– Ну если не до шуток, то что он тут делает? Он же нас слышит!

– Я не могла оставить его одного, – пояснили Лина. – Проблемы. Но волноваться не надо, даже если и услышит. Он не разговаривает.

– Немой?

– Нет… Он не в себе. Не обращай внимания. Какие новости?

Триш отвела глаза от спины молодого человека с заметным усилием.

– Ну я могла бы сказать, что хорошие, но это неправда. Мы покидаем свой поселок.

– Почему? На вас напали?

– Нет. Повелитель убил нашу нимфу.

– Кого?

– Лешего, по-вашему. У нас это девушки. Хорошо работают, хоть и глупенькие. Не знаю, что она там Ему сказала, но… Река высохла сразу. Лес быстро превращается в пустыню.

Еще одна пустыня… Сначала Дубрава. Потом владения грифонов. И вот…

Нехорошие звоночки о том, что магические общины зря понадеялись на безопасность и свободу при Повелителе Вадиме, звучали и раньше. То бесследно исчезнет пророчица, предсказавшая Вадиму какую-то пустыню в черном огне вместо царства. То в закон о «лишенных прав» (так скромно именовали тех, кто попал в фактическое рабство за преступления против Порядка) каким-то образом попал пункт о «магах и представителях магических общин», и теперь их тоже можно было продать в рабство в случае чего. То вот грифоны. Целый клан просто истреблен. Без суда. А теперь еще и нимфа…

– И куда вы?

– Пока не знаю. Варианты разные, но…

– Да… Везде опасно.

– Дожили, а, – с грустным смешком проговорила Триш. – Злу опасно в злом мире!

– Кстати, я была у саламандр.

– И?

– Они нам не поддержка. Они боятся.

– Ясно…

– А грифоны?

Лина качнула головой и подняла с песка ракушку. Новости были плохие. Такие плохие, что и говорить не хотелось.

– Грифонов больше нет. Их всегда было немного, а теперь… я была там вчера. Все в пыль.

– Вадим?

– Скорее всего.

Девушки замолчали.

– Нас так мало. Что мы сможем, если не смогли люди и маги?

– Добавь Светлую Стражу.

– Ага. Люди, маги, Стражи, демоны… Кстати, Лина, а что это делает твой подопечный?

Девушка рывком обернулась, но Соловьева на месте не было.

Где?!

Проследив за цепочкой следов, она быстро перевела взгляд…

Подопечный обнаружился у самого края воды. Волны лениво заливали его кроссовки. Лина открыла рот, но промолчала, изумленно глядя на юношу.

Он стоял и смотрел на море, на неспешный перекат волн, мерцание солнечных бликов в воде. С каким-то отрешенным, почти нежным выражением он медленно склонился над водой и зачерпнул в сложенные ладони маленькую частицу моря. Волна нетерпеливо толкнула нежданное препятствие, обрызгав с ног до головы. Юноша вздрогнул и вдруг, запрокинув голову, плеснул воду себе в лицо. Волосы сразу вымокли. Встревоженная и возмущенная, Лина шагнула вперед, но Беатриса ее удержала:

– Подожди… Посмотри, как красиво.

– Красиво?! – Лина метнула в нее возмущенный взгляд.

Василиски всегда отличались странностями, это верно, но чтобы Триш и чтобы сейчас… Чего тут красивого? Хотя…

Девушка-феникс вдруг посмотрела вокруг другими глазами. Золотисто-зеленая гладь моря, закатное солнце, бросившее на воду зыбкую сверкающую дорожку, и юноша, такой хрупкий на фоне огромного залива, погружает руки в солнечные блики.

Правда красиво… Очень.

Вдруг Алексей шагнул вперед и прямо в одежде сел в набегающую волну. Подтянул к груди колени и закрыл глаза, подставив лицо косым лучам заходящего солнца. И замер…

– Да-а, – протянула Лина, почему-то понизив голос. – Ты знаешь, он первый раз сделал что-то без приказа…

Триш метнула в нее насмешливый взгляд.

– Поздравляю, мамочка.

– С ума сошла?

Триш хмыкнула:

– Да ладно тебе. Он хоть красивый?

– Триш!

– Можно я сниму очки? На минуточку. Обещаю, в глаза смотреть не буду!

– Осторожно!

Но василиск уже сдернула очки, которые всегда носила среди людей.

– А что, вполне! – оценивающе сощурилась Беатриса. – Что молоденький – ничего, сама его всему научишь, только корми получше, а то он слишком худень… – Триш осеклась на полуслове и, широко открыв глаза, уставилась на безмолвного юношу.