От жалости к себе ей захотелось свернуться клубочком, но, когда она попробовала пошевелиться, в груди что-то болезненно дрогнуло. Левой рукой она дергала ленты своей ночной сорочки до тех пор, пока не развязала.

Взглянув вниз, Энни задохнулась от ужаса. Покрытый коркой запекшейся крови, между грудями виднелся шрам, и тело было исковеркано уродливой вмятиной.

Боясь смотреть дальше, чтобы не обнаружить еще что-нибудь, она, скомкав ткань, прикрыла ею грудь.

Из-за раскрытой двери донесся голос Сюзанны:

– Хвала небесам! Ее милость очнулась! А я уж боялась, что мы опять вас потеряли. – Ее голос стал жестче. – Насчет руки не беспокойтесь, ваша милость. У хозяина есть особый бальзам, который сделает шрамы почти незаметными. А массаж вернет подвижность вашим пальцам.

Разговор о муже заставил Энни забыть о своих ранах.

– Мой муж… битва. С ним все в порядке?

Прежде чем Сюзанна успела ответить, звук поспешных шагов послышался в коридоре, и раздался встревоженный голос Жака:

– Сюзанна? Что случилось? Мы с Мари услышали из кухни, как ты вопишь, но не могли разобрать, что. – Внезапно он остановился в дверях и расплылся в широкой улыбке. – Хвала всевышнему! Госпожа наконец-то вернулась к нам. – Они с Сюзанной обменялись многозначительными взглядами, после чего он кивнул и поклонился. – Я немедленно доложу хозяину. – С этими словами он удалился.

Сюзанна успокаивающе улыбнулась.

– Его милость в битве был контужен и пришел в себя с сильнейшей головной болью, но сейчас уже все в порядке.

– А что случилось со мной?

Сюзанна нервно взглянула на запертую дверь в углу спальни.

– Хозяин сказал, что вы были серьезно ранены в Бастилии.

– Как? – Речь текла так же медленно, как возвращались воспоминания. – Я помню, как уезжала из Люксембургского дворца, и ничего больше. В голове у меня совершенная путаница.

– Может быть, оно и к лучшему. – Сюзанна занялась супом. – Вам лучше тратить силы на то, чтобы поесть, а не на то, чтобы задавать вопросы. – Она поднесла ложку с аппетитно пахнущей жидкостью к губам Энни. – Попробуйте немного бульона.

Энни, может быть, и подводила память, но не наблюдательность. Она была уверена, что Сюзанна что-то скрывает. Отвернувшись от ложки, Энни сказала:

– Я буду есть только тогда, когда ты расскажешь, что произошло. Всю правду.

Глаза Сюзанны переместились с ложки на закрытую дверь в углу и затем снова на свою госпожу.

– Вы сами не знаете, о чем просите, ваша милость. Правда может оказаться для вас болезненной, а вы и так уже достаточно настрадались.

Страх сжал желудок Энни.

– И все-таки я хочу все знать. Где мы находимся? Как я была ранена?

– Мы в домике хозяина около Савойи. На побережье.

– Савойя! Средиземноморье? Так далеко… Но как? Почему?

Домоправительница неловко заерзала.

– Мы приехали сюда в повозке, останавливаясь лишь по необходимости. Поездка заняла две недели, и за это время вы ни разу не пришли в себя.

Энни была в полном замешательстве. С чего бы Филипп отважился на такое путешествие, если она так больна? Что побудило его к такому решению?

– Начни с самого начала и расскажи мне все, что знаешь.

После долгой, тягостной паузы Сюзанна со вздохом смирилась.

– Ну хорошо, ваша милость. Раз уж вы так настаиваете. Я надеялась отложить этот разговор, пока вы не окрепнете. – Она отставила в сторону суп. – Фрейлина Великой Мадемуазель рассказала мне о том, что произошло. Слушайте…

В дверях появился Жак.

– Простите, ваша милость, нельзя ли мне перекинуться парой слов с Сюзанной?

Энни кивнула.

Голова Энни разрывалась от вопросов, на которые она еще не получила ответа, но она была чересчур утомлена, чтобы продолжать разговор. Кивнув, она закрыла глаза и слушала, как удаляются шаги Сюзанны и она шепчется в коридоре с мужем.

Однако этот дом явно не предназначался для того, чтобы в нем секретничать. Голоса слуг, отражаясь от мраморных стен, сквозь открытую дверь доходили до Энни, было слышно каждое слово.

Сюзанна шепотом спросила:

– Где же хозяин? Я была уверена, что он придет, как только она очнется.

Жак сердито ответил:

– Нет. Он даже не поднял глаза. Прервав чтение, поблагодарил меня за сообщение, а потом спросил, знает ли она… ты понимаешь, о чем речь.

– Тсс. Говори потише. Она может услышать.

Энни открыла глаза, когда Сюзанна вновь появилась в комнате.

– А где мой муж?

Сюзанна заколебалась.

– Его милость погружен в свои книги. Он отрывается лишь на верховые прогулки по утрам.

– Он не придет, чтобы увидеться со мной?

Сюзанна удрученно покачала головой.

– Но почему? – Голос Энни стал просительным. – Скажи мне правду, Сюзанна. Довольно уже мне все лгали.

После долгого молчания Сюзанна решилась.

– Я не знаю. Он поначалу так беспокоился о состоянии вашей милости, был так нежен. А потом… – Она насупилась.