Горю его не было предела. И Мохаммед Барати, забыв о своем положении, пожалел его больше, чем себя.

— Хорошо, — решил он, — я перечислю все деньги в "Фонд исламской революции". Это будет лучше, чем мучить и себя, и других. В конце концов ведь я мусульманин и здесь моя родина.

Абдолла-хан поднялся и обнял своего лучшего друга и брата.

— Наверное, ты прав, — сказал он и вздохнул. — Все мы мусульмане, а Аллах велик и милосерден. Исполни свой долг, а я не стану мешать тебе. До вечера, брат мой.

Он вышел и спустился вниз. У двери его кабинета стоял Фуад.

— Ты ждешь меня? — спросил Абдолла-хан.

— Да, саркар. Есть новости.

— Заходи, — Абдолла-хан отпер кабинет и пропустил Фуада. — Садись, рассказывай.

Но Фуад не стал садиться.

— У нас гости, — сказал он. — Они хотят поговорить с вами, саркар.

— Кто это? — Абдолла-хан сел и без интереса посмотрел на своего помощника.

Теперь его не интересовали никакие гости. Одно дело почти разрешилось, а в успехе другого он был абсолютно уверен. Нужно лишь ускорить события. Сейчас все зависело только от него самого.

— Так что это за гости? — повторил он.

— Паломники из Каира, саркар.

Абдолла-хан удивленно посмотрел на Фуада и рассмеялся.

— Фуад, ты меня развеселил! Может, они приняли нашу Ходжатию за мавзолей, а меня — за праведного имама?

— Нет, саркар. Они прибыли от самого Кэнби.

— О, от самого Кэнби! Это, наверное, серьезно. Абдолла-хан уже освободился от страха. Аллах с ним, с этим Кэнби. Через неделю он уже будет в Мекке, по ту сторону Аравийского полуострова. А до той поры он готов наобещать посланцам майора все, что им будет угодно. Время! Сейчас нужно только выиграть время.

— Где ты их нашел, Фуад? — спросил Абдолла-хан. — И много их?

— Это они нашли меня, саркар. Думаю, в Кум заброшен десант паломников-арабов. С английским акцентом.

— Почему ты думаешь, что десант?

— Я разговаривал у мечети с некоторыми, которые показались мне подозрительными, и у всех английский акцент и выправка "зеленых беретов".

Не зря вынюхивал этот Кэнби, подумал Абдолла-хан. После его визита всегда что-нибудь случается. Неужели покушение на аятоллу? А может, его хотят выкрасть и обменять на своих заложников? Скорее всего, это вернее. И что же тогда?… Абдолла-хан заволновался.

— Сколько ты привел? — спросил он.

— Двоих, саркар, — араба и иранца.

— Где ты их держишь?

— В гимнастическом зале, саркар. Абдолла-хан поднялся и вышел из-за стола.

— Ну разве так можно, Фуад? Что они подумают о нас? Зови же их. Нет, вначале прикажи накрыть стол.

Фуад вышел, и через пять минут в кабинет Абдоллы-хана вкатили стол со сладостями, запотевшими кувшинами и бутылками пепси. А еще через минуту Фуад открыл дверь и пропустил мимо себя двух гостей в длинных аба — темных накидках.

Абдолла-хан мельком взглянул на высокого могучего араба, остановил свой взгляд на иранце, вгляделся в него, и ему стало не по себе.

— Али? — спросил он сдавленным голосом.

— Да, это я, баба, — Али наклонил голову, чтобы успокоиться и сдержать клокотавшую в нем ярость.

— Сынок! — Абдолла-хан дрожащими руками обнял Али и прижался лицом к его плечу. — Как ты вырос.

Али закрыл глаза и стал считать про себя по-персидски: "Йэк, до, се, чар, пэндж…" Он сосчитал до десяти, когда Абдолла-хан отпустил его. Еще бы немного, и он уже не выдержал.

Абдолла-хан усадил гостей в кресла, а сам с Фуадом сел на лавку.

— Велик Аллах и милосерден, — Абдолла-хан провел кончиками пальцев по лицу. — Ах, Али, ведь я тебя помню совсем еще мальчиком. Мы с твоим отцом…

— Извините, саркар, — перебил Рэмбо. Он увидел, что этого Али уже может не выдержать. — У нас очень мало времени.

Этот араб говорил по-персидски очень скверно, и Абдолла-хан решил помочь ему.

— Вы можете говорить по-английски, — сказал он. — Думаю, вам так будет удобнее.

— Благодарю, — Рэмбо с удовольствием перешел на родной язык. — Майор Кэнби очень просил вас помочь нам в одном деле. Он надеется, что вы не откажете.

— Он передал что-нибудь для меня? — спросил Абдолла-хан.

— Конечно.

Рэмбо откинул на груди аба, вынул из кармана бумажку с паролем и отдал Абдолле-хану. Тот, мельком взглянув, спокойно порвал ее, положил клочки на стол и удивленно спросил:

— И это все?

— Нет, саркар, не все. Еще он передал копию досье на вас.

— Зачем?