Так ли это было на самом деле, или произошло все дальнейшее совершенно случайно, только «еж» действительно пришел вдруг в едва заметное движение, едва Джансаев отвел глаза от бинокля, чтобы взглянуть на часы. Может быть, правда, «еж» и раньше совершал это движение, но так медленно и осторожно, что глаз старшего лейтенанта не улавливал его. Однако, прервав на какое-то мгновение наблюдение за ним, Джансаев замечает теперь, что ноздреватое тело его сместилось немного вправо.

«А что делать, если он вдруг покатится? — тревожно думает старший лейтенант. — Неизвестно ведь, какая у него скорость?.. К тому же вон там, правее, густая трава. Ищи его потом!..»

Положение усложняется еще и тем, что к «ежу» нельзя подойти близко, чтобы не попасть в поле его зрения. Мало ли что может он предпринять, увидев возле себя человека... Но вот он, кажется, снова замер. Надолго ли? Готовится, может быть, предпринять что-то более решительное?

Летят секунды, минуты, а он по-прежнему неподвижен. Не померещилось ли Джансаеву, что «еж» двигался? Движение было ведь таким незначительным. Он сместился, видимо, всего на несколько сантиметров. Но что это происходит с его антенной?.. Она, кажется, поворачивается вокруг своей оси? Ну да, конечно! Очень медленно, но определенно поворачивается. И еще какая-то былинка вырастает из центра его корпуса... Очень тоненькая, зеленая, с небольшим утолщением на вершине.

Джансаев торопливо отстраивает окуляры своего бинокля на еще большую резкость. Утолщенная головка стерженька видна теперь совершенно отчетливо. Похоже, что она, так же как и антенна, медленно вращается.

«Уж не перископ ли это? — думает Джансаев. — Он выдвинулся на целых полметра. Осматривает местность, наверно...».

Предположив такое, старший лейтенант невольно прижимается к земле, опасаясь попасть в поле зрения «ежа». А «еж» снова приходит в движение, но не катится, а разворачивается примерно на сорок пять градусов то вправо, то влево. Перемещаясь зигзагами, он взбирается вскоре на холмик, покрытый выгоревшей на солнце желтой травой.

«Наверно, может он и перекатываться, — размышляет Джансаев, не отрывая глаз от окуляров бинокля. — Сейчас ему антенна и перископ мешают. Но они, конечно, убираются, когда ему нужно преодолевать большие расстояния».

А «еж» вполз уже на вершину холмика и, повертевшись в разные стороны, занял, видимо, более выгодную, чем раньше, позицию для наблюдения за стартовой площадкой полигона.

«Начинает он, кажется, и желтеть, — замечает вдруг Джансаев. — Прав, значит, Уралов — обладает он мимикрией, раз окрашивается под цвет местности. Совсем как хамелеон!»

«Еж» действительно становится постепенно почти таким же желтым, как и выжженная солнцем трава на холмике. Его уже нелегко отличить от нее.

Увлеченный наблюдением за «ежом», Джансаев не замечает, как подползают к нему Астахов с Ураловым.

— Ну-с, что у вас нового, товарищ старший лейтенант? — спрашивает его Астахов.

Джансаев даже вздрагивает от неожиданности. Пытается вскочить, чтобы доложить полковнику обстановку, но вовремя вспоминает о перископе «ежа» и лишь поворачивается с живота на бок. Да и Астахов прикосновением руки к его спине приказывает ему оставаться на месте. Сбивчиво от волнения сообщает он полковнику о поведении «ежа».

— А не в связи ли с только что засеченными нами импульсами проделывал «еж» эти эволюции? — спрашивает Астахов Уралова. — Когда это было, товарищ старший лейтенант?

— В шесть тридцать пять, товарищ полковник, — отвечает Джансаев. — Я как раз в это время на часы посмотрел.

— Время совпадает, — подтверждает Уралов. — Неужели «ежа» корректирует кто-то, находясь неподалеку от нашего полигона?

— Почти не сомневаюсь в этом, — убежденно произносит Астахов. — Импульсы были ведь на ультракоротких волнах. При столь малых размерах антенны «ежа» она могла принять их лишь с расстояния двадцати пяти — тридцати километров. А то, что кто-то должен был корректировать перемещение и позицию «ежа», — для меня всегда было несомненно.

Некоторое время он смотрит в бинокль, потом спрашивает:

— А инженер-капитану Серегину, обнаружившему эти импульсы, не удалось запеленговать район их излучения?

— Они были слишком краткими, — отвечает полковнику капитан Уралов. — Первый длился всего полторы секунды, второй — полсекунды.

— Это очень осложнит нашу работу, — задумчиво произносит полковник Астахов. — Хорошо, однако, что мы теперь хоть знаем об этом.

— А разве этих корректировщиков нельзя обнаружить без пеленга? — спрашивает Джансаев. — Если они подавали сигналы с расстояния тридцати километров, то это ведь в зоне нашего полигона. А если это так, то их легко будет обнаружить и ликвидировать. Полигон ведь хорошо просматривается и охраняется.

— А нужно ли, вернее — разумно ли ликвидировать их? — спрашивает Уралов. И Астахов понимает его.

— Да, я тоже об этом подумал, — говорит он. — Нельзя, нецелесообразно их сейчас ликвидировать. Это сразу же насторожит тех, кто ведет прием информации «ежа». Они ведь связаны, наверно, с корректировщиками какой-нибудь сигнализацией. А вот обнаружить, где именно могут находиться корректировщики «ежа», необходимо! Подумайте, как это можно сделать, товарищ Уралов. Посоветуйтесь с начальником охраны полигона.