Краем уха я расслышал разговор Стаса и Виталия в туалете, что-то типа:

— Я же говорил, что он козлина.

— Да чо он козлина-то? А что он должен был делать? Что, стоять и прикрывать тебя. Ты же сам с этим молоком накосячил.

— Да все равно он урод.

— Да чо он урод? Он тебе вообще ничего не обязан. Вы с ним впервые в жизни друг друга видите. Ты ему вообще никто.

— Дак я тебе говорю, я собирался утром это молоко купить. Веришь — нет: я вот прям сейчас бы сходил и купил его.

— Да причем тут это вообще? Это же, как бы не его проблемы.

— Да все равно.

— Да ты реально уже чо-то не то говоришь. Вы просто с ним порамсили немного, поэтому ты на него сейчас злишься.

После этого я окончательно заснул.

Я проснулся около десяти часов утра от того, что в туалете кто-то слил воду. Кроме этого звукового факта в квартире за стенкой стояла практически полная тишина. Я встал. Протер глаза. Привел свой разум в более-менее здравое состояние и вышел в гостиную из своей… то ли комнаты, то ли подсобного помещения, то ли… черного хода… так и не понял я, в общем, что это было — главное, что я от туда вышел.

Все трое парней спали — кто на диване, кто на сложенных креслах, кто просто на полу. В комнате стоял тяжелый запах пота и перегара. Я зашел в ванную, совмещенную с туалетом, привести себя в порядок. Затем, выйдя, тихонько направился к кухне, из которой, несмотря на закрытую дверь, доносился чуть слышный разговор. Я осторожно открыл дверь и вошел. На кухне были Марина и Ольга. Марина стояла возле кухонного гарнитура, а Ольга, сидела за столом, скрестив на груди руки, и курила.

— Заходи, — сказали они мне не громко, — Чай будешь?

Я кивнул головой.

— Тоже не выспался? — заметила Марина. Она еще вечером, когда я ее впервые увидел, казалась очень уставшей, а сейчас — после практически бессонной ночи — она выглядела так, как будто только что вернулась с войны. Вот прям сейчас только из окопа вылезла.

— Чо, парни еще спят? — спросила Ольга.

— Угу — ответил я, устало моргнув своими раскрасневшимися глазами.

— Сильный там… смрад стоит в комнате?

— Да, вообще, короче.

Марина взяла чайник и залила кипяток мне в стакан, в котором уже лежал пакетик чая.

— Ты когда уезжаешь?

— Да вот днем, наверное. Скоро уже, — ответил я хриплым голосом.

— Диана уже уехала, — произнесла Марина.

— Да, она рано утром еще, — подтвердила Ольга, стряхивая пепел в консервную банку.

— Диана… это вот которая девушка… эта… третья как бы, — ее Диана зовут, да? — спросил я.

— Да, — ответили мне.

— Я только сейчас ее имя узнал — произнес я, тупо уставившись в наполненную окурками консервную банку, стоящую на столе.

Наступила небольшая пауза.

Я взял стакан с горячим чаем и сделал глоток.

— А чо Виталий, там, больше ничего не говорил тебе? — поинтересовалась Ольга.

— Нет, — ответил я, немного удивившись, — А чо он мне там мог еще сказать? Я ушел туда, вон, к себе, в эту комнату… и все. И заснул потом.

— Да Виталий тоже такой… не знаю, — раздраженно произнесла Марина.

— Да он вообще какой-то, — поддержала ее Ольга, выпуская дым, — Нет, он, главное, сам от людей постоянно чо-то требует. А вот сам — я бы не сказала, чтобы он как-то людей сильно уважал.

— Но, — улыбнулся я и тихо произнес: — Упырь.

— Чего?

— Я говорю — упырь. Кровь из других сосет.

— А, ну, — согласилась Ольга, кивнув головой, стряхивая пепел в консервную банку.

— Нет, он ведь у меня уже как-то пакетик чипсов мой открыл, — сказала Марина.

Я посмотрел на нее и начал тихонько смеяться, закрыв глаза.

— Да, тебе смешно, а на самом деле, я себе чипсы купила — а он по ошибке тоже, якобы, вскрыл их.

Я продолжал смеяться все время, пока Марина говорила, и чем больше она возмущалась, тем сильнее мне казалось все это очень забавным. Мне казалось, что Виталий просто попал в очень глупую ситуацию, в которой, наверное, мог оказаться любой из нас.