К счастью для дивизии, в начале июля на ее участке была отмечена лишь незначительная активность противника — союзники (в основном канадцы) ограничивались лишь действиями разведывательных патрулей, постоянно прощупывая оборону в деревне Карлике и на западном краю аэродрома. В штабе дивизии создалось впечатление, что канадцы планировали атаковать Карпике, чтобы прорвать фронт к северу от Кана.

Действительно, после неудач сильных фланговых и фронтальных ударов англичане перешли к новой тактике: они решили постепенно выдавливать немцев с их позиций. Такая узколобая тактика, основанная на тотальном превосходстве в силах и средствах, рано или поздно дала бы результат. Долго откладывать претворение в жизнь своих планов Монтгомери не стал.

К 4 июля к западу от Кана, на знаменитом уже аэродроме Карпике, оборонялась небольшая группа гренадер — 50 человек, одной из рот I батальона 26-го гренадерского полка СС. Они удерживали ангары на западной стороне аэродрома. Далее располагались остальные силы батальона, не более сотни солдат, удерживавшие административные постройки. Обороной командовал штурмбаннфюрер СС Бернгард Краузе. В его распоряжении имелось пять танков Pz-IV из 9-й роты гауптштурмфюрера СС Бюттнера, которые занимали позиции к юго-востоку от летного поля. Кроме этого, батальон поддерживала 1-я зенитная батарея 12-го зенитного дивизиона СС, вооруженная 88-мм орудиями. Больше серьезных противотанковых средств у немцев не было (батальонная противотанковая артиллерия была потеряна несколько дней назад), однако перед Карпике были расположены минные поля.

Путем перехвата вражеских радиопереговоров немцам удалось засечь подготовку врага к атаке и накрыть артиллерийским и минометным огнем район сосредоточения противника. Тем не менее 3-я канадская пехотная дивизия перешла в атаку. Противник атаковал силами трех батальонов пехоты при поддержке танков. Как патетически воскликнул Курт Мейер: «Какой огромный расход сил и средств для уничтожения горстки наших солдат!» [114] При массированной поддержке артиллерии и штурмовой авиации канадцы упорно шли вперед. Немцы также отвечали огнем артиллерии, который, однако, был слишком слаб, чтобы серьезно повлиять на продвижение союзников. Несмотря на многократное превосходство в силах, серьезного успеха канадцы не достигли. Их танковая атака через летное поле аэродрома провалилась, поскольку последнее полностью простреливалось замаскированными эсэсовскими танками (пять штук) и 88-мм орудиями. Обершарфюрер С С Рихард Рудольф командир танка Pz-IV в ходе этих боев подбил шесть «Шерманов». Что касается канадской пехоты, то без поддержки танков виннипегские стрелки шли вперед неуверенно, постоянно оглядываясь назад. Немцы заранее пристреляли местность, что имело для атакующих самые печальные последствия. Оказавшись на открытом пространстве, канадцы попали под слаженный огонь пулеметов МГ-42 и минометов, в результате которого понесли большие потери.

Ценой больших усилий канадцам все же удалось захватить деревню Карпике, но занять аэродромные ангары на юге аэродрома они так и не смогли. Стороны понесли большие потери. Количество защитников ангаров сократилось до 20 человек, выбыли из строя все офицеры и унтер-офицеры. Попытки оказать защитникам аэродрома помощь провалились из-за активного противодействия противника, но все же эсэсовцы удерживали ангары до 8 июля, причиняя канадцам серьезные потери. После боев за Карпике немцы прозорливо начали ожидать фронтальную атаку британцев на Кан. Откладывать дело в долгий ящик британцы не стали. При этом досталось и Кану; в ночь на 7 июля город, для начала, сотрясли залпы 406-мм орудий британского линкора «Родней». Затем 467 тяжелых бомбардировщиков «Веллингтон» английского бомбардировочного командования в течение 40 минут атаковали Кан, используя в основном бомбы замедленного действия. На район размером 3,5 х 1,5 километра было сброшено 2363 тонны бомб. Целью этого удара было освободить дорогу для атаки 1 — го английского корпуса. При этом судьба гражданского населения Кана в расчет не принималась: до этого четверть населения города была эвакуирована по настоянию немцев (фактически эвакуация гражданских жителей проходила по приказу Зеппа Дитриха) и властей Виши, а остальные остались дожидаться союзников. В результате были большие жертвы среди мирного населения, а город разрушен [115] . Американский генерал Омар Бредли, увидев результаты этой бомбардировки, сказал: «Более четырех лет люди ждали этого часа освобождения. Теперь, среди развалин, обрушенных на их близких, они смотрели на нас с осуждением».

Ирония судьбы: немецкие потери от этого налета оказались совсем невелики. Линия фронта была так скудно заполнена немецкими войсками, что бомбардировка по площадям не могла причинить им большого вреда. Впрочем, солдаты, попавшие в этот огненный ад, думали иначе. Штурмман СС Эрхард Киншер вспоминал, что на следующий день (8 июля) из трех взводов, занимавших позиции на передовой и попавших под бомбовый удар, он смог найти лишь одного выжившего, а находившиеся на их линии позиции вкопанных в землю 20-мм и 88-мм зениток были уничтожены. Этот выживший рассказал ему, что самый старый солдат роты, гауптшарфюрер СС Грабш, был тяжело ранен в грудь, но отказался от эвакуации, ограничившись перевязкой. Он постоянно повторял: «Я остаюсь со своими мальчиками». Вскоре он умер [116] .

В то же время немецкие командующие фон Рундштедт и фон Швеппенбург, Дитрих и Кремер, войсковые и полевые командиры понимали, что имеющимися силами город не удержать. Зепп Дитрих даже тайно распорядился о выводе из города тыловых частей. Правда, вскоре Гитлер отдал приказ удерживать Кан любой ценой, и Дитрих был готов все сделать для выполнения этого распоряжения.

На следующий день 1-й английский корпус (3-я канадская и 59-я британская пехотные дивизии) начал операцию «Чарнвуд». После столь массированной бомбардировки английские и канадские пехотинцы надеялись, что позиции немцев разбиты и «поход на Кан» станет легкой прогулкой. Как отметил Курт Мейер, союзники руководствовались тактическими принципами времен Первой мировой войны [117] . Однако очень скоро они обнаружили, что немцы сопротивляются так же упорно, как и всегда.

На 7 июля 12-й танковый полк СС насчитывал в своем составе 24 «Пантеры» и 37 Pz-IV. Дислокация танковых частей дивизии была следующей. У северо-западного выезда из Бюрона находилась на позиции 5-я рота с пятью танками Pz-IV под командованием унтерштурмфюрера СС Кандлера, еще четыре Pz-IV этой же роты (под командованием командира роты Порша) базировались в Груши. Полностью оснащенная 3-я рота составляла ударный резерв на севере и находилась рядом с водонапорной башней Кана. 9-я рота с пятью танками Pz-IV оставалась на восточной окраине аэродрома Карпике. 1 — я, 2-я и 4-я роты размещались вокруг Бретвиль-Сюр-Одон и Этервиля, а 7-я рота была выведена в тыл для отдыха.

3-я рота гауптштурмфюрера СС фон Риббентропа оказалась едва ли единственным подразделением дивизии, прошедшим полное переоснащение в Нормандии. Как мы помним, после тяжелейших боев 8–9 июня рота была отведена в тыл, а свои уцелевшие танки передала на пополнение других рот. Взамен 25 июня рота получила 17 новеньких «Пантер», прибывших в Нормандию прямо из Германии. 5 июля рота получила приказ выдвигаться к фронту. Танки прошли через Кан 6 июля и разместились на северо-западе от города, образовав мобильный резерв. Варварская союзная бомбардировка города не принесла роте никакого вреда. 1-м взводом командовал унтерштурмфюрер СС Богеншпрегер, 2-м — унтерштурмфюрер СС Албан, 3-м — унтерштурмфюрер СС Матис. К утру 8 июля все три взвода были готовы к бою.