Терразас привстал в стременах, оглянулся и пальнул в воздух из револьвера:

–  Эй, вы! Выползайте из кустов, вам ничего не будет!

Под пальмами, окружавшими площадку, зашевелились ветви кустов. Сквозь листву показались испуганные физиономии работников.

–  Идите сюда, несчастные!
– крикнул Терразас.
– Вы не виноваты. Гринго напакостил, придется за ним прибрать. Идите сюда, и мы вместе уничтожим его следы, раз у него самого не хватает духу чиркнуть спичкой. Идите ко мне! И не бойтесь, вы не потеряете работу! Самых смелых я возьму с собой! Мы нашли богатую индейскую деревню! Там полные кувшины старинного золота и драгоценных камней! Вот только к деревне той надо пробить тропу через лес, и мне нужны два десятка отважных парней!

Несколько работников несмело приблизились к вышке. Полковник Терразас щелкнул пальцами, глянув на своих подручных:

–  Проводите гринго до дороги и возвращайтесь в лагерь. Посадите его на любую колымагу, что идет к станции. Пусть сегодня же уберется отсюда. Имей в виду, гринго: если завтра ты снова попадешься мне, разговор с тобой будет совсем не таким вежливым.

Орлов знал, для чего нужны лопаты людям Терразаса. Но не ожидал, что они будут пущены в ход. Да еще так скоро.

Он шел по дороге, ведущей к поселку, чтобы собрать вещи и уехать отсюда. «Спорить с мексиканцами бесполезно, - думал Орлов, слушая мягкий топот копыт за спиной.
– Особенно с такими. Жаль вышку, она была почти готова. Что ж, через пару месяцев придется все начинать сначала. Деньги в участок уже вложены. Заказчику придется потратиться еще немного, но расходы окупятся. Нефть там, скорее всего, есть. Вопрос - сколько ее, и какого она качества~»

–  Здесь налево, - сказали ему сзади.

Слева за лохматым краем обрыва поднималась сверкающая зеленая стена моря.

–  Куда?
– спросил он, обернувшись.

Всадник в черной шляпе молча показал рукой в сторону моря.

Бесполезно спорить.

Он свернул и увидел тропинку, сбегающую по обрыву. Песок тек из-под ног обильными струями, пока он спускался. Всадники опередили его, потому что кони не могли шагать вниз медленно, и в несколько неуклюжих прыжков достигли песчаного пляжа внизу.

«Удрать, что ли?» - подумал Орлов и оглянулся.

–  Хочешь получить пулю в спину?

–  Не хочу, - ответил он и снова зашагал вниз.

Лопата воткнулась в песок.

–  Копай, - сказали ему.

Он взялся за черенок, отполированный ладонями тех, кто рыл себе могилы до него.

–  Здесь нехорошее место, сеньоры, - сказал Орлов, раздвигая носком сапога сухие водоросли.
– В шторм сюда накатывает прибой.

–  Тебе не все равно? Копай.

Они даже не смотрели на него. Один выбирал сор из гривы коня. Другой глядел на море, где застыл силуэт парусника. «Как душно, - подумал Орлов.
– Ни ветерка. Странно, в лесу я не замечал, какая несносная погода сегодня. А тут, на берегу, просто дышать нечем».

–  Могу я хотя бы покурить?
– спросил он.
– Весь день не курил, некогда было.

–  Кури.

Орлов отвязал с пояса кисет с трубкой и присел на серую корягу, изъеденную морем, ветром и солнцем.

Если им был дан приказ напугать несчастного гринго, то почему они ведут себя так спокойно? Им лень покричать на него? Почему они не стрельнут пару раз у него над ухом? Жаль патронов?

Это не спектакль. Это казнь. Вот почему «черные шляпы» позволили ему даже закурить.

Он зарядил в трубку лишь половину обычной порции табака. С некоторых пор Орлов стал поступать так в присутствии жены, чтобы показать ей, как он заботится о своем здоровье. «Ты, Паша, человек хороший, но безответственный, - говорила она ему.
– Знаешь ведь, что курение сокращает жизнь. И не можешь отказаться от бессмысленной привычки. Знаешь, как ты нужен мне. И собираешься оставить меня вдовой».

«Эх, Вера, - подумал он, поднося огонь к табаку, - знала бы ты, как много значит для меня эта бессмысленная привычка. Недаром даже палачи разрешают приговоренному курнуть перед смертью~»

Тут он заметил, что его палачи и сами спокойно задымили тонкими сигарами.

–  А вчера на берег выбросило еще одного негра, - вдруг заговорил один из висельников, словно продолжая прерванный разговор.
– Сколько же их там было, на той несчастной скорлупке? Я бы в жизни не согласился даже близко подойти к такой лодке. А они на ней вышли в море. Сколько отсюда до Кубы?

–  А я почем знаю?
– лениво протянул второй.
– Сколько бы ни было, незачем бросать свой дом и плыть к чужому берегу. Чего им не сидится на Кубе? Что они тут забыли? Вот и разбились на рифах.

–  Может, лучше разбиться на рифах, чем жить там.

–  Это тебе утопленники сказали?

–  Может быть, они просто хотели убежать от войны.

–  А у нас что - мир?

Всадник выбросил окурок и встал в стременах, расстегивая штаны. Норовистый конь принялся крутиться под ним, сердито отфыркиваясь.